Самыми пугающими моментами в истории часто оказывались времена междуцарствия, когда не было единого властителя — моменты между смертью короля и восшествия на престол следующего. Вакуум, возникающий, когда — как пишет Антонио Грамши (Antonio Gramsci) в своих изданных в период с 1929 по 1935 год тюремных дневниках — «старое умирает, а новое не может родиться», часто сопровождается хаосом, войной или даже эпидемиями.
Искажения реальности, заблуждения 2016 года, правда, не идут в сравнение с хаосом между войнами во времена Грамши, но они, определенно, являются симптомами нового междуцарствия. После окончания холодной войны мир удерживался на плаву введенной Америкой политикой безопасности и инспирированным Европой правовым порядком. Оба явления сегодня, как представляется, уходят в небытие, и до сих пор нет и следа кандидата, который мог бы их заменить. В действительности же этот кризис, в отличие от кризиса 1989 года, не ограничен рамками одной определенной системы. Настолько различные страны, как Бразилия, Китай, Россия и Турция, все больше подпадают под политическое и экономическое давление.
Даже если, — что кажется все вероятней, — страшного сна президентства Дональда Трампа (Donald Trump) и удастся избежать, Соединенные Штаты более не смогут взять на себя роль мирового полицейского. Такие державы, как Россия, Иран или Китай, подвергают сомнению роль США на Украине, в Сирии и в Южно-Китайском море. А союзники США, такие как Турция, Саудовская Аравия, Польша и Япония, постепенно начинают осуществлять свою независимую и настойчивую внешнюю политику, с тем, чтобы заменить США, которые более не справляются со своими обязанностями.
Между тем моральный авторитет Европейского Союза на мировой арене может быть погребен под тяжестью все меньшей сплоченности его стран-участников. Многие из глобальных институтов, которые отображают европейские нормы и ценности — от Всемирной торговой организации и Международного арбитражного суда до конвенции ООН по изменению климата — пребывают в тупике. На региональном уровне все три составляющие европейского порядка представляются утраченными: США стремятся к уменьшению своего присутствия в НАТО, ЕС все меньше значения придает собственному расширению, а хаос на Ближнем Востоке и на Украине делает европейскую политику соседства предметом насмешек во всем мире.
Подъем — и повторное сближение — антилиберальных сил в России и Турции — признак того, что ЕС больше не является единственной точкой притяжения в регионе. Еще хуже то, что ухудшилась ситуация с интеграцией внутри ЕС. Вместо того чтобы попытаться экспортировать свои общие ценности, страны-члены ЕС все больше отгораживаются друг от друга. Это влечет за собой сильную угрозу свободной торговле и открытым сообществам со стороны не внешних врагов, а самих стран ЕС. Даже в Германии, которая, казалось бы, длительное время обладала иммунитетом от этого давления, министр внутренних дел говорит о запрете хиджабов (что может затронуть порядка 300 женщин, их носящих), а вице-канцлер объявляет Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство между ЕС и США отмершим фактом.
В последние десятилетия ЕС доказал, что может быть двигателем глобализации, устраняющей барьеры между людьми и нациями. Однако сегодня его способность к выживанию зависит от того, сможет ли он защитить своих граждан именно от тех сил, за которые он сам выступал. Выживание четырех свобод в самом центре европейского проекта — свободы перемещения, свободы имущества, капитала и услуг в рамках континента — будет возможным, только если правительства ЕС будут вести честную политику по защите самой беззащитной части своих граждан.
Это означает повышение уровня защиты внешних границ ЕС, компенсации жертвам миграционной политики и политики свободной торговли и преодоление страха общественности перед терроризмом. Опасность заключается в том, что многое из того, что ЕС создало в хорошие для себя времена, в период актуального междуцарствия может ускорить его конец. Например, в силу сильной неуверенности в будущем Европы и всего мира кажется бессмысленным размышлять о расширении ЕС или TTIP, и еще хуже то, что даже начало подобных дискуссий играет на руку скептикам в отношении Евросоюза.
ЕС должен уметь различать между основными и периферийными приоритетами. В ракурсе таких тем, как отношения между ЕС, Россией и Турцией (и отношений обеих стран друг между другом) члены ЕС должны следовать единой политике, учитывающей интересы всех. Но и с другими сферами, такими как обязательства по принятию беженцев, чрезмерная неподатливость в которых может привести к разрыву европейского единства, необходимо обходиться более гибко.
Дополнительно к теме озабоченности относительно альянса России и Анкары ЕС должен пересмотреть свои цели, направленные на соседние государства. Хотя балканские страны вне ЕС еще многие годы не будут входить в повестку расширения Союза, они уже находятся в сфере европейской политики безопасности, а европейцы должны быть готовы к тому, чтобы проявлять военную силу в этих государствах в случае насильственного захвата там власти.
Один из крупнейших вызовов ЕС заключается в том, чтобы уметь определять в рамках сферы собственной обороны, что есть успех. При кульминации процесса расширения Союза цель заключалась в том, чтобы углубить интеграцию и расширить сферу влияния на всю Европу. Сегодня, напротив, успех — это значит удержать страны от покидания ЕС или от выхолащивания их общественных институтов.
История развивается циклически. Междуцарствие рано или поздно закончится, уступив место новому порядку. Ясно при этом, что оставшиеся на плаву преемники старого порядка будут создавать правила порядка нового. Целью ЕС, достижимой лишь за счет гибкости и мужества, должно стать то, чтобы и в будущем оставаться жизнеспособным проектом — и смочь принять участие в написании правил нового порядка.
Марк Леонард
Перевод: inosmi.ru
