«Батя» вместо ПАПы
Фотография генпрокурора в Печерском суде, сидящего на одной лавке с обвиняемым в тяжких преступлениях (в том числе в убийствах) командиром батальона «Айдар» Виталием Лихолитом — вот все, что вам нужно знать о правоохранительной и судебной системах в Украине. Юрий Луценко примчался в суд, потребовав у своих подчиненных изменить требование о мере пресечения с содержания в СИЗО на выдачу на поруки. Чем поверг в недоумение прокуроров, суд и всю честную общественность.
Юрий Луценко был растерян, нес полную околесицу про «слово офицера», глаза его испуганно бегали. Луценко не источал власть, он источал страх. В то же время на Крещатике появилась айдаровская палатка, которая быстро обрастала людьми и шинами. Стремительное появление генпрокурора, который еще в этот день пребывал с визитом в Херсоне, легко объяснимо. На фоне разговоров о вооруженном перевороте, третьем Майдане и статистике о незаконном оружии на руках у населения, Луценко можно понять. Но нельзя простить.
Во-первых, потому, что генпрокурор действовал непрофессионально — грубо вмешавшись в работу своих подчиненных, он выставил идиотом, и себя, и их. Накануне на сайте Генпрокуратуры. Начальник, не внушающий ни уважения, ни страха, не будет эффективным. Во-вторых, Луценко нарушил закон, оказав прямое воздействие на суд. В-третьих, он показал, что на власть можно воздействовать силой и угрозами. В то время как Луценко вещал про «честь бойца» сторонник Лихолита с позывным «Батя», писали в Фейсбук о том, что «только так и нужно говорить с властью». Палатки и шины — самый убедительный аргумент. Тем самым, «Батя» создал прецедент, о котором будут прекрасно помнить все последующие бойцы АТО, обвиняемые в мародерстве, отъеме имущества, пытках и убийствах. Генпрокурор фактически легализовал это.
То, что нельзя в мирное время, можно на войне. Об этом, комментируя историю с судом над «Батей» заявили Дмитрий Ярош и Семен Семенченко. И лидеру запрещенного в России «Правого сектора» и бывшему командира батальона «Донбасса» такой подход кажется самым верным. «Совершение таких действий, как привозка раненых, когда для этого конфисковали машину, посадка сепаратиста в подвал, поездка неоформленного человека с оружием на защиту родины — все это в гражданском процессе и обществе считается преступлением. Но есть один важный момент — на войне это не считалось бы преступлением», — заявил Семенченко. Туда же, в общем, можно отнести и отжатые автомобили, и деньги, и золото и найденные на днях в зоне АТО посевы конопли площадь в 2,5 га — это уже не кочевой бизнес и не набеги, тут уж все признаки оседлости и стабильности налицо.
Главный пострадавший в этой истории — конечно, Порошенко. «Все является следствием того, что президент Украины Петр Порошенко не ввел военное положение», — сказал Семенченко. Иными словами, войны официально нет, но добробаты и ВСУ действуют в рамках военного времени — грабят, отжимаю, бросают на подвал. Президента с его умозрительной АТО мы игнорируем. Игнорируем его в зоне боевых действий, игнорируем его прямо на Крещатике, вызволяя соратников прямо из зала суда. Прямо в пику генпрокурору и судьям. Потому что нам так хочется, потому что война. Таков посыл Петру Порошенко от его армии.
Президента не любят — его рейтинг по последним опросам едва превышает 11%. Теперь его и не боятся. На место ПАПы (Петра Алексеевича Порошенко) пришел «Батя».
Пишем транзит, скрытый экспорт — в уме
Россия фактически перекрыла транзит украинских товаров в Казахстан и Киргизию. Не то чтобы эти страны были главными торговыми партнерами Украины, но Киев тут же заговори о зеркальных санкциях. «Мы зеркальной поднимем пошлины на российские товары, ввозимые в Украину», — заявил сегодня первый вице-премьер-министр Степан Кубив. В чем зеркальность не до конца понятно, ведь в первом случае речь идет о транзите, а во втором — о легальной поставке российских товаров в Украине.
Но на самом деле Кубив знает, о чем говорит. Объем торговли Украины и Казахстана — несколько сотен миллионов долларов в год, с Киргизией — несколько десятков миллионов. Объемы торговли с Россией — миллиардов долларов в год. Именно Россия остается крупнейшим торговым партнером Украины, несмотря на все перипетии. Но как и было обещано РФ еще до победы Майдана, Москва будет защищать свой внутренний рынок. И в этом, конечно, и политика, и экономика.
Но жить как-то надо. Поэтому даже те украинские товары, которые к ввозу Россией либо запрещены, либо облагаются запретительной пошлиной, поставляют туда по серым схемам посредством фиктивного транзита. Часть этой продукции до Казахстана и Киргизии, конечно, «теряется», оставаясь на просторах РФ. Вот ее-то нелегальное попадание на внутренний рынок и пытается пресечь российская власть. «Зеркальные» же санкции Украины почему-то коснуться не российского транзита (транзитом через Украину, по сути, идет один газ), а поставка товаров. Такая вот «ответка».
«Вершки» и «корешки» украинской ГТС
Правительство Украины 1 июля утвердил план реструктуризации госкомпании «Нафтогаз Украины». В частности, речь идет о разделении ее дочерней компании — «Укртрансгаза» на две составляющие, а именно: «Магистральные газопроводы Украины» и «Подземные газохранилища Украины». Судя по всему, разделение это преследует понятную цель выделить из «Укртрансгаза» рентабельную и нерентабельную составляющие. Магистральные трубы в ближайшие годы решено будет хоронить, подземные же хранилища газа — продавать.
Этот вывод вполне логичен в контексте последних заявлений «Газпрома» о снижении прокачки газа по украинской территории, подвижек в переговорах со Словакией по реализации проекта «Северный поток-2». Сегодня по украинской трубе транспортируется порядка 70 млрд кубометров российского газа для потребностей ЕС. Это в два раза меньше, чем в лучшие годы бесконфликтного сосуществования Украины и России. По мнению экспертов, снижение транзита до 60 млрд кубов и ниже делает эксплуатацию украинской ГТС неоправданным — расходы превысят прибыли. Судя по всему, все этому и идет.
Но украинская ГТС — это не только и не столько трубы, сколько подземные хранилища. Именно они — самая ценная составляющая системы. Уникальные хранилища, способные принимать до 30 млрд кубов газа — главный инструмент сглаживания пиковых скачков потребления газа Европой в холодные зимы. Хранилищ такого же объема в Европе просто нет. Не даром еще на излете нулевых «Нафтогаз» и правительство активно «продавали» хранилища европейцам, предлагая им самостоятельно хранить в них российский и собственный газ. Сейчас пожелание стало критической необходимостью. ПХГ готовят отдать на откуп, а учитывая безвыходность ситуации — задешево.
