Издание Ukraina.ru пообщалось с человеком, сыгравшим ключевую роль в противостоянии ополченцев Донбасса и украинских добровольческих батальонов в 2014 году. Его отряды первыми вошли в Славянск, после чего конфликт приобрел очертания самой настоящей войны. Бывший руководитель обороны ДНР, а ныне общественный деятель Игорь Гиркин (Стрелков) рассказал о предпосылках нынешних бед Украины и России, о том, чем бандеровцы отличаются от петлюровцев, и какова судьба Минских соглашений.
1. Я бы не стал в целом сравнивать события на Украине с событиями Второй мировой войны. Гитлер попытался нас с вами, грубо говоря, аннексировать. А сейчас нас пытаются взорвать изнутри. Сейчас идет гражданская война русских с русскими на части территории России — Украине. И эта гражданская война подпитывается врагами в надежде на то, что Украина больше никогда не вернется в союз с Россией.
2. Моими противниками в Донбассе были не бандеровцы. Я бы, скорей, назвал их петлюровцами. Повстанческое движение на Западной Украине — там были достаточно серьезные ребята: они умели хорошо воевать, они действительно были не трусы в боях. Сравнивать их с нынешним украинским войском представляется просто глупо. А вот обилие нашивок всяческих, это постоянная крикливость, вопли — полная аналогия с 1918 годом, петлюровщиной. Шлыки вот эти самые, полковники балабаны, жупаны, и такая же психологическая неустойчивость. Никакой на самом деле идеи нет, все наносное. А когда нет идеи, то и боеспособность, мягко говоря, не очень.
3. Присоединение части Польши к Украинской ССР Сталин воспринимал как воссоединение земель, которые можно было считать русскими, по крайней мере, входивших в состав древнерусского государства, Киевской Руси. Он был уверен, что огромная страна сможет справиться со всеми проблемами, которые возникали в связи с разницей в идеологии, накопившихся культурных и языковых различий.
4. Западная Украина — это не Польша, которая была вечной головной болью императорской России. Тогда всерьез думали: может, действительно отпустить их с богом в свободное плавание. Причем и во время Первой мировой этот вопрос уже поднимался, когда Польша была оккупирована немцами. А при временном правительстве, когда был создан корпус польского генерала Юзефа Довбор-Мусницкого в составе Российской армии, даже к какому-то практическому осуществлению пытались перейти, создав независимую польскую армию, воевавшую на русской стороне. На землях западной Украины фактически не было собственной элиты. Она была на уровне сельских учителей, сельских священников. Там еще не было какой-то особенной устоявшейся культуры. Она только создавалась в то время, когда эти территории были под поляками, под австрийцами, причем искусственно. Там в действительности был мощнейший прорусский, русинский элемент.
5. Во время боев за Саур-Могилу украинские войска активно использовали немецкие оборонительные сооружения, бетонные бункера, оставшиеся еще со времен Великой Отечественной войны. Эти укрепления были полезны немцам в 1943-м, они же пригодились украинским войскам в 2014-м.
6. «Волынская резня» имела не только идеологические, но и глубокие социальные корни. Поляк в представлении украинцев или русин, как бы они себя не называли, это всегда ростовщик, пан, представитель высших сословий, который из простых крестьян высасывает кровь. Национализм в данном контексте нашел благодатную почву.
7. Самый главный миф, который сейчас использует украинская националистическая пропаганда — это противопоставление «настоящих» потомков Киевской Руси — украинцев «азиатской орде», которую из себя, по их убеждению, представляет Россия. Это клише гитлеровской пропаганды, которое использовалось и на Украине, и в Белоруссии, когда формировались различные коллаборационистские группы, национальные батальоны и другие полицейские подразделения. На немецких плакатах «арийцы» белорусы и украинцы сражались против монгольской орды, напирающей с востока.
8. Вся идеология украинства после разгрома гитлеровской Германии перекочевала в Канаду. Там все эти клише сохранились, они перепечатывались в канадских журналах и газетах в течение десятилетий. И все они потом в законсервированном, реликтовом виде вернулись на Украину. На фоне крушения советской идеологии и образовавшейся пустоты этот суррогат был воспринят многими в качестве истины в последней инстанции.
9. Окончательное отделение Украины, разделение русского народа как в раннем средневековье будет бедой для России. Но это будет и крахом Украины. Лозунг «Слава Украине» подразумевает, что Украина будет великой или хотя бы суверенной державой. Но сейчас для Украины готовят лишь роль сырьевого придатка Европы. Для этого не нужно ни величия, ни независимости. Величие будет выражаться лишь в том, что Украина противопоставит себя большой России. И будет инструментом против России, каким была Польша Пилсудского 30-х годов прошлого века.
10. Я считаю, что никакое минское урегулирование невозможно. По одной простой причине: оно может быть выгодно каким-то чиновникам в Кремле, оно может быть в чем-то выгодно Киеву, но оно не выгодно самому главному актору — Соединенным Штатам, которым нужно, чтобы эта язва не зарастала, чтобы война продолжалась.
