На следующей неделе Москву с официальным визитом посетит специальный посланник ООН по Сирии Стаффан де Мистура, который планирует провести встречу с министром иностранных дел России Сергеем Лавровым. Ожидается, что стороны обсудят результаты межсирийских переговоров, которые завершились в ночь на четверг в Женеве. По их итогам де Мистура сделал ряд заявлений, в том числе о появлении итогового документа по политическому переходу власти в Сирии. Экс-посол России в Сирии Александр Зотов в интервью АиФ.ru заявил: никакого официального документа нет, а де Мистура летит в Москву за помощью.
Наталья Башлыкова, АиФ.ru: Александр Иванович, как вы расцениваете заявление спецпосланника генсека ООН по Сирии Стаффана де Мистуры о том, что подготовлен итоговый документ по политическому переходу в Сирии?
Александр Зотов: На мой взгляд, никаких общих документов, которые бы всё поддержали и отражали какую-то степень договорённостей, вообще не существует. Нет даже прямых переговоров. То есть сейчас де Мистура пытается просто подстегнуть этот процесс составлением каких-то пунктов, которые потом предлагаются на рассмотрение сторон, а стороны, соответственно, высказывают своё мнение. Но это нельзя назвать документом.
Фактически сейчас Стаффано де Мистура просит Россию и США спасать его. Неслучайно на следующей неделе он собирается в Москву. Как мне кажется, у него настроение такое, что без серьёзных инициатив и подталкиваний со стороны главных, глобальных игроков процесса — России и США — никакого движения в переговорах не будет. В своё время де Мистурой были оглашены знаменитые «12 пунктов по урегулированию сирийского вопроса». Официальный Дамаск представил к этим пунктам свои замечания, но на этом всё закончилось.
Сейчас он только сказал, что по некоторым вопросам есть общий знаменатель, но в целом никакого продвижения я не чувствую, наоборот, все эти переговоры переносятся на май. С нашей стороны датой следующих переговоров называлось 10 мая, хотя официально пока об этом никто не говорил.
— Как вы оцениваете позицию в этих переговорах сирийской оппозиции?
— Её представители, в том числе Высший комитет оппозиции по переговорам, твердят своё, что по главному вопросу нет никакого сдвига. Это объясняется тем, что в центре их требований вопрос о переходе власти в Сирии, что там не должно быть места Асаду. Такая позиция заложена саудовцами, главными их спонсорами. Поэтому всё это остаётся на месте, а фоном сейчас служит обострение внутренней обстановки в Сирии, возобновление активных боевых действий на целом ряде направлений.
— Но власти Сирии заявляют, что они готовы к политическим реформам. Получается, что со стороны оппозиции идёт искусственное нагнетание ситуации?
— В том, что эти реформы нужны, все согласны, потому что это заложено в исходных документах, на базе которых построен весь переговорный процесс. Имеются в виду и женевские, и венские договорённости, и резолюция Совбеза ООН. То есть эта международно-правовая база предусматривает какой-то переходный период и реформирование внутриполитического устройства Сирии. Но понимают эти реформы все по-разному. Для Дамаска, как об этом говорил Башар Асад, это вопрос о том, чтобы постепенно от старой переходить к новой конституции, на основании которой проводить выборы новой власти. В переходном периоде речь может идти о формировании правительства национального единства с включением в него представителей оппозиции, независимых фигур. Это позиция официальной Сирии.
А в основе требований оппозиции заложен принцип полного отстранения Асада от власти. Мало того, в своих публичных заявлениях её представители говорят не только об отстранении, но и о суде над ним, как над преступником. Конечно, это больше декларативные заявления для общественности, но оформлены они именно в таком резком виде. Это полностью отражает позицию той же Саудовской Аравии, министр иностранных дел которой заявил, что они от Асада «избавятся мирным или военным способом».
Плюс к этому остаётся нерешённым вопрос о курдском представительстве, а курды сейчас — активный фактор внутриполитической ситуации в Сирии. Они контролируют серьёзную территорию, в том числе значительную часть сирийско-турецкой границы. Де Мистура на этот счёт сказал, что он попытается найти возможность отразить позицию курдов в переговорном процессе, но прямое участие курдов, о котором мы говорим и против которого не возражают сирийские власти, блокируется прежде всего турками самым решительным образом. Преодолеть эту блокировку вроде бы должны американцы, но пока с их стороны никаких действий не происходит.
— Получается, что США не заинтересованы в мирном урегулировании вопроса?
— Вокруг ситуации в Сирии идёт, конечно, манипуляция. Даже со стороны спонсоров этого процесса. Все как бы выступают за мирное урегулирование, за борьбу с терроризмом, но на самом деле готовность к этой борьбе, а также желания вывести Сирию из этого кровавого кризиса, не просматривается. Не случайно де Мистура сейчас заявил о том, что «на протяжении последних 48 часов в среднем каждые 25 минут погибает один сириец». Страна разрушается, силы истощаются. И естественно, позиция ряда стран, прежде всего, региональных, выглядит весьма сомнительной с точки зрения помощи Сирии в преодолении кризиса и борьбе с радикальным исламизмом. Поэтому можно сказать, что сейчас вокруг Сирии идёт такая манипулятивная игра. Мало искренности, взаимного доверия, общих усилий и недостаточно понимания того, что мир стоит перед серьёзной угрозой.
Ведь изначальная позиция этих оппозиционеров была в том, чтобы всё, как в песне, «до основания разрушить», а затем построить новый мир. То есть сломать режим со всеми его институтами… Но уже доразрушались в Ираке, про Ливию я вообще не говорю… Потом вроде начали понимать, что наступать на эти грабли глупо, что институты нужны, а страну нельзя просто так развалить. Хотя, может, это кого-то и устраивает. Например, Израиль это прекрасно бы устроило. Там же тоже подсуетились и сделали заявление, что теперь ни за что не отдадут часть сирийской территории — Голанские высоты. Понимаете, у каждого тут свой интерес. Некоторые участники этого процесса смотрят так, что раз Сирия блокируется с Ираном, а Иран — главный враг, то бог с ней, с Сирией, ей можно пожертвовать.
Турки в этой ситуации вспоминают про свой османизм, когда ни Сирии (которая когда-то входила в состав Османской империи), ни Ирака не было, поэтому они тоже сейчас хотят что-нибудь ухватить. Оппозиционеры, у которых хотя бы капля патриотического отношения к стране сохранилась, понимают, что страну нельзя развалить, что институты власти должны сохраняться.
— О чём де Мистура может попросить Москву?
— Раз великие державы взяли на себя главную роль в урегулировании этого вопроса, то они (считает де Мистура) должны ему как-то помочь. Каким образом — сказать сложно. Я не буду гадать, потому что это очень хитрая дипломатия. Тем более что, как я говорил, прямых переговоров нет, все они идут сегодня через посредников. Просто он понимает, что если всё будет продолжаться, как продолжается, то конца этому процессу не видно. Не исключено, что он будет просить какого-то давления, нажима на ситуацию, чтобы кого-то подвинуть в обмен на то, что подвинутся другие.
