Перипетии войны на востоке сейчас хорошо известны всем и каждому. Но мало кому известно, что бойцы украинской армии параллельно вели еще одну войну — в украинских же судах. За последние 2 года по разным поводам и под разными предлогами солдаты и офицеры «АТО» оказывались на скамье подсудимых по обвинениям в совершении преступлений во время боевых действий.
«Страна» прочитала несколько сотен приговоров в Открытом реестре судебных решений Украины и выяснила, за что судят участников войны, которая официально войной не признана.
Вышел из окружения? Под суд!
О том, как работает украинская судебная машина по отношению к фронтовикам, ясно из нескольких десятков приговоров из Открытого реестра судебных решений. Одним из наиболее красноречивых решений суда является приговор по делу №1-КП/408/76/14, который был вынесен 26 января 2014 капитану 72 отдельной механизированной бригады Александру Портяненко. 2 сентября 2014 офицер вывел из окружения под Краснопартизанском группу солдат своего подразделения.
К моменту выхода из котла ни боеприпасов, ни продуктов у солдат уже не оставалось. Путь спасения был лишь один — интернироваться в РФ, перейдя границу через КПП «Гуково». Капитан успел получить согласие российских пограничников на переход границы, однако оружие пришлось оставить. Для того, что бы оружие и транспорт не достались сепаратистам, капитан приказал поджечь машину со всем штатным вооружением.
Спустя время, капитан вместе с солдатами вернулся в Украину и продолжил служить в «АТО». Однако на родине его настигла карающая длань отечественного правосудия — офицеру и его сослуживцам выдвинули обвинения сразу по нескольким статьям Уголовного кодекса: 409 — уклонение от воинской службы путем самовредительства или другим способом, и 411 — умышленное уничтожение или порча воинского имущества. По обеим статьям капитану и солдатам грозило до 10 лет лишения свободы. А для пущей надежности офицера задержали и поместили в следственный изолятор!
Лишь после того, как факт судебного преследования попал на страницы газет и вызвал большой резонанс, суд и прокуратура сбавили обороты. И даже отпустили офицера под домашний арест. Однако суд над капитаном все равно состоялся и его вполне логичные действия по уничтожению оружия и техники судьи посчитали преступными. Учтя заступничество общественности и наличие у офицера маленьких детей, суд вынес «мягкий» приговор — служебное ограничение на 2 года с отчислением из его зарплаты 10%. Как говорится, приговор мягкий, но осадочек-то остался. Дело в том, что теперь на офицере висит судимость, которую удастся снять лишь через много лет…
Стоит отметить, что капитан Александр Портяненко не был ни первым, ни последним украинским офицером, вышедшим из окружения и интернировавшимся в России. В августе-октябре 2014 через границу в Россию были вынуждены перейти, спасаясь от попадания в плен наступавшим сепаратистам, более 1000 украинских военнослужащих. Почти половина из них вернулась через несколько недель, остальные вернулись чуть позже. Почти всех окруженцев в Украине ждали своеобразные аналоги СМЕРШа — военных тщательно допрашивали на предмет «предательства» или передачи «секретной информации» противнику. А многих офицеров ждали долгие судебные тяжбы и иски минобороны по поводу утери оружия и вверенной техники.
Всего «Страна» насчитала несколько десятков приговоров по «окруженцам». Под раздачу за «умышленное уничтожение или порчу» оружия, а также сдачу в плен тем, с кем войны Украиной официально не ведется — России, в основном попали солдаты из тех подразделений, которые фактически были брошены осенью 2014 на произвол судьбы — 72 ОМБр, 51 ОМБр, 92 ОМБр, 79 аэромобильной бригады, 24 ОМБр. Справедливости ради стоит отметить, что тяжкие статьи об «измене» или «предательстве» и «самовольном оставлении поля боя», на которых первоначально настаивала военная прокуратура, из-за общественного резонанса были заменены на более мягкие — за утерю оружия и имущества. За эти «прегрешения» окруженцы были осуждены на денежные выплаты за утраченные автоматы и подбитую сепаратистами технику.
Бросивших своих не судят
Вышедших из окружения солдат продолжали судить и на других этапах войны. Нескольких офицеров, которые вывели своих солдат из окружения, сохранив им жизни, зимой 2015 судили за «самовольное оставление поля боя». Однако и в этом случае суды предпочли ограничиться «служебным ограничением», а также взыскать материальный ущерб за подбитую и брошенную технику и оружие.
«Из Дебальцево выходили уже в тот момент, когда котел полностью захлопнулся. Шли по полям, через мины. Шли пешком, потому что техника была подбита давным-давно. Боеприпасы закончились, еды и воды не было. Сепары были со всех сторон и лупили по нам «Градами» и минометами постоянно. Это был уже не бой, а бойня — даже если бы у нас оставалось хоть десяток патронов, то стрелять было бесполезно: мы были с автоматами против танков. Нас вывел комбат. Но его потом арестовали — якобы за то, что он не исполнил приказа оставаться на позициях. Но позиций уже фактически не было! Были ямы, переполненные трупами», — рассказывает боец 25 бригады ВДВ с позывным «Димон».
К слову, к Дебальцевской эпопее относится несколько судебных решений в отношении солдат 25 Днепропетровской бригады ВДВ. Приговор №219/1685/15-к содержит обвинение в адрес нескольких солдат, отказавшихся выдвигаться на боевые позиции в момент атаки сепаратистов. Нескольким солдатам дали по 3 года с отсрочкой приговора на год. По словам одного из осужденных — Алексея М., он и его сослуживцы отказались идти в бой лишь по одной причине: их, по его мнению, посылали на верную смерть: «Нас посылали без разведки туда, где уже стояли сепаратисты. Перед этим уже был случай, когда сепары уничтожили целый взвод из нашей бригады — их командиры послали почти в лоб на окопы сепаров, без огневой подготовки. Тела наших ребят даже не нашли потом. А мы выбрали — лучше суд, чем лежать неопознанным трупом в грязи».
Реестр судебных решений пестрит приговорами в отношении солдат, отказавшихся идти в бой из-за неграмотных и абсурдных, по мнению военнослужащих, приказов командиров. Например, дело №219/1685/15-к повествует о том, как несколько солдат 30 мехбригады ВСУ отказались идти в бой под Дебальцево из-за непристрелянных пушек и отсутствия боеприпасов. Военная прокуратура и суд посчитали вину доказанной, особо не вдаваясь в подробности, были ли на самом деле в наличии боеприпасы, а пушки — пристреляны, или нет. Главный «подстрекатель» солдат получил 5 лет лишения свободы с двумя годами отсрочки.
К слову, бойцы 30-й бригады уже бывали в окружении — в августе 2014 под Степановкой. Согласно коллективному рапорту бойцов, большинство офицеров бросило солдат, которые были вынуждены выбираться из окружения самостоятельно. Однако ни один офицер, бросивший своих солдат, так и не был тогда привлечен к уголовной ответственности.
Лишенные права на защиту получают приговоры
В самом начале войны многие воинские части, дислоцированные в Донецкой и Луганской областях, попали в абсурдную ситуацию — их окружали и разоружали как вооруженные боевики, так и безоружные местные жители. Все части выдвигались на марш в «неблагонадежные» регионы с жестким приказом командования ни при каких обстоятельствах не открывать огонь по мирным жителям. И оказались абсолютно беспомощны перед этими самыми мирными жителями, когда они начали окружать боевую технику. Именно таким образом многие воинские части были окружены и разоружены.
О том, что нужно судить в первую очередь генералов-перестраховщиков, пославших подразделения в регионы с враждебно настроенным населением и с приказом, запрещавшим защищаться, украинская Фемида явно не заморачивалась — под суд отдавали разоруженных толпой офицеров и солдат. Об этом свидетельствует несколько десятков приговоров из Реестра судебных решений.
Чаще всего офицерам разоруженных подразделений военная прокуратура предъявляла обвинения по статье 426, ч.2 — бездействие воинской власти, которое причинило тяжкие последствия. Эта статья тянет на срок до 7 лет лишения свободы. Например, согласно делу №1-кп/243/433/2014 разведрота 25 бригады ВДВ была разоружена под Славянском без единого выстрела. Командиру разведроты был вынесен «мягкий» приговор — 2 года лишения свободы. И тут же заменили на 2 года служебного ограничения с выплатой 10% зарплаты в пользу государства. Непосредственные начальники осужденного капитана суда избежали.
Приговоры добровольцам
Отдельная история с судебными делами против добровольцев. Оставим за скобками истории о том, как ведут себя бывшие и нынешние бойцы добробатов, попадая с линии фронта на мирные территории. Погромы, дебоши, хулиганство, избиения, попытки найти заказы на различные силовые акции и даже убийства — это все, увы, обратная сторона медали того процесса, когда в начале войны давали оружие всем, кто был готов стрелять. В том числе и людям с неоднозначным прошлым.
Но эта тема для отдельного разговора. В тоже время, у добровольцев, которые к этим всем негативным процессам отношения не имели, есть проблемы чисто формального порядка: из-за неразберихи с их официальным оформлением в силовые структуры в начале войны, некоторые из них сейчас идут под суд за… незаконное ношение оружие в зоне «АТО».
В 2015 капитан с позывным «Жак» на глазах у автора материала был арестован под Мариуполем по подозрению в самоуправстве, превышении служебных полномочий и даже самовольном завладении табельным оружием. На момент задержания капитан был офицером Национальной гвардии Украины и выполнял боевой приказ вышестоящего командования. При задержании у него изъяли табельное оружие и почти трое суток продержали в камере ИВС. Выйдя из камеры, «Жак» с удивлением выяснил, что в отношении него открыто уголовное производство. Обвинение по абсурдности напоминало бред сумасшедшего — офицера запаса, добровольно подписавшего контракт с Национальной гвардией, обвиняли в том, что он якобы незаконно находился в зоне «АТО» и даже… носил при себе штатное оружие!
Интересно, что представители обвинения из прокуратуры предъявили фальшивую справку из воинской части, в которой значилось, что капитан якобы был уволен со службы. Несколько месяцев «Жаку» пришлось доказывать, грубо говоря, что он не верблюд. К слову, на одном из заседаний судья, услышав от капитана Нацгвардии, что он участвовал в боевых действиях, заявила, мол, никакой войны в Украине нет. Лишь через полгода герою «АТО» удалось доказать свою невиновность — с него были сняты все обвинения. Однако о каких-либо извинениях со стороны прокуратуры и СБУ, выставивших абсурдные обвинения фронтовику, речи не было.
Теряют автоматы и шифровальные машины
Многие судебные решения в отношении украинских военных, которые зарегистрированы в Общем реестре судебных решений характеризуют непрофессионализм и откровенное разгильдяйство офицеров и солдат ВСУ и МВД. Больше 200 приговоров Реестра гласят об утере оружия в «АТО» — автоматы и пистолеты теряют чаще всего, перебрав спиртного, на передовой и на марше. Судя по статистике Генпрокуратуры и реестру судебных решений, в восточных областях Украины утеряно несколько тысяч автоматов, пистолетов и пулеметов.
Отдельно можно отметить приговоры в отношении сотрудников военной разведки и засекреченной связи ВСУ. Например, согласно судебному делу №760/8755/15-к полковник главного управления разведки минобороны в июле-августе 2014 регулярно выбалтывал своим приятелям и родственникам по мобильному телефону государственные секреты, за что и поплатился пятью годами лишения свободы. Правда, с отсрочкой приговора на 2 года, в просторечье — условно. Интересна причина, по которой сотрудник разведки делился гостайнами — суд отмечает, что это было сделано из хвастовства: «Для того что бы показать свою информированность об «АТО».
Еще один приговор похож на рассказы солдата Швейка — старший лейтенант 55-й артиллерийской бригады потерял в Днепропетровске 10 ноября в 2014 6 комплектов шифровальных блоков «Протон-2» к кодировочной машине «Фиалка». За это офицер, учитывая смягчающие обстоятельства — наличие в семье двух малолетних детей, получил 3 года лишения свободы с отсрочкой приговора на 2 года.
На первый взгляд — справедливый приговор. Есть лишь одно «но» — утерянные «сверхсекретные» шифродиски, за которые офицер получил срок, давно не используются ни в одной армии мира. Шифромашины «Фиалка» были созданы в СССР сразу после Великой Отечественной войны, а после развала Союза все сохранившиеся аппараты были разобраны или отправлены в музеи. То есть офицер потерял хлам, по недоразумению бывший на балансе воинской части.
К слову, один из приговоров, №1-кп/189/58/15, явно свидетельствует о том, что обвиняемому по ст. 411 Уголовного кодекса солдата нужно было не судить, а срочно оказывать психиатрическую помощь. Сухие строки приговора рассказывают о том, как «после боестолкновения с бандформированиями на территории Донецкой области, будучи в агрессивном и взведенном состоянии, отломил приклад вверенного ему автомата, после чего кинул его на пол и начал на нем прыгать» За это явно нуждающийся в медпомощи боец получил год служебного ограничения и 10% выплат из ежемесячной зарплаты за поврежденное оружие.
Александр Сибирцев
