Успех в любом деле зависит от правильного целеполагания. Уже в самой верно выбранной цели заложена удача, независимо от того, насколько трудным является её достижение. Ошибка же в целеполагании равносильна поражению. При этом нередко достижение неверно выбранной цели ведёт к катастрофе. Поэтому в определённых обстоятельствах лучше вообще не иметь никакой цели, чем иметь цель изначально ошибочную.
Главной целью Украины до 1991 года было построение коммунистического общества. Насколько верным было советское целеполагание, теперь судить сложно. СССР рухнул, не дотянув до коммунизма. Независимая Украина мечту о коммунистической утопии отбросила. И на смену ей пришла идея украинской евроинтеграции, которая с течением времени приобрела статус государственной идеологии. «Коммунизмом» для Украины стало членство в ЕС.
В массовом сознании украинского населения Европейский Союз предстал неким «правильным» заменителем Советского Союза. Ведь Европе удалось построить уникальное общество потребления, к которому долгие годы безуспешно шли «строители коммунизма». В представлениях простых украинских граждан членство в ЕС стало неким аналогом Царства Небесного на грешной земле. Понятное дело, что даже в годы своего наивысшего расцвета Европе было далеко до идеализированных представлений о ней украинцев, однако в их сознании она до сих пор остаётся неким воплощением абсолютного идеала.
И вот уже 25 лет Украина живёт ради того, чтобы вступить в Европейский Союз. Евроинтеграция стала смыслом жизни огромной, сорокамиллионной страны. Во имя членства в ЕС Украина от многого добровольно отказалась, и даже многое добровольно разрушила, идя на немалые жертвы. Причём кровавые жертвы.
Но стала ли Украина благодаря всему этому ближе Европе? Видны ли сейчас её евроинтеграционные перспективы? Как оказалось — нет.
В начале марта, выступая с речью в Гааге, глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер, заявил о том, что «Украина, без сомнения, не сможет присоединиться к ЕС в ближайшие 20-25 лет».
Т.е. прошедшие двадцать пять лет евроинтеграции должны быть дополнены ещё, как минимум, такими же двадцатью пятью годами. При этом стоит подчеркнуть, что глава Еврокомиссии назвал срок, в течение которого Украина не сможет стать членом ЕС, но не назвал время, за которое она сможет добиться членства. И это не случайно.
Дело в том, что о перспективах украинской евроинтеграции высокопоставленные чиновники ЕС и лидеры европейских государств публично высказывались не раз. И на фоне этих высказываний слова Юнкера выглядят полуправдой, которая говорит «нет», но при этом оставляет надежду на «да», хотя этого «да» не может быть в принципе.
До вышеупомянутого заявления Жана-Клода Юнкера высказывания европейцев относительно Украины были чёткими, однозначными и категоричными. Вот только их никто на Украине не услышал. Точнее не захотел услышать. В Киеве традиционно не обращают внимания на то, что идёт в разрез с украинскими фантазиями. Пример этого — министр иностранных дел Украины Павел Климкин, недавно призвавший украинцев не обращать внимания на заявление главы Еврокомиссии. Как заявил Климкин, «я немного резко и совсем не дипломатично скажу, что это [высказывание Жана-Клода Юнкера] никак не нужно воспринимать. И в принципе наша чувствительная реакция на такой месседж свидетельствует о том, что у нас существует своеобразный комплекс относительно ЕС».
Мнение Юнкера конечно же можно игнорировать, но стоит учитывать, что ещё в 2002 году в интервью голландской газете «Фольксрант», тогдашний президент Еврокомиссии Романо Проди, откровенно и категорично заявил о том, что Украине нет места в расширенном ЕС. Более того, по его мнению, вообще нет никаких оснований говорить даже о потенциальной возможности её вступления в Евросоюз. А по поводу того, что «украинцы или армяне чувствуют себя европейцами», глава Еврокомиссии саркастично заметил, что «это ровным счётом ничего не значит, потому что точно также европейцами чувствуют себя новозеландцы». В мае 2004 года находясь в Дублине, Проди подтвердил сказанное им ранее, опять категорически заявив, что Украина не имеет ни малейшего шанса стать членом Европейского Союза.
В июне 2003 года Советом Евросоюза была официально утверждена «Концепция расширенной Европы», которая фактически констатировала наличие географических границ Европейского Союза. В связи с этим событием, Романо Проди и комиссар ЕС по внешней политике Крис Патен заявили, что «стратегия расширения не может продолжаться вечно, иначе до чего мы дойдем? До Союза, который охватит уже и Новую Зеландию?..».
Исходя из того, что смысл и назначение «Концепции расширенной Европы» поймут не все страждущие евроинтегрироваться, комиссар Евросоюза по вопросам внутреннего рынка, налогообложения и таможенного союза Фриц Болкестайн в своей книге «Пределы Европы», вышедшей в конце 2003 года, убедительно обосновал нецелесообразность и невозможность вступления в ЕС России, Украины, Беларуси и Молдовы. При этом он подчеркнул, проявляя бесчувственность к чаяниям тех украинцев, которые самоотверженно подняли знамя евроинтеграционной борьбы, что Украина, Беларусь и Молдова должны быть «буфером» между Европейским Союзом и Российской Федерацией. Это — смысл их существования и их геополитическое предназначение.
В мае 2004 года комиссар по вопросам расширения ЕС Гюнтер Ферхойген, на встрече с немецкими журналистами в Брюсселе заявил, что бывшие советские республики в состав Европейского союза не войдут. По его словам, «Брюссель предложит России, Беларуси, Украине и Молдове углубить взаимодействие, вполне возможно, вплоть до вхождения ряда государств в европейский внутренний рынок», однако вопрос о присоединении этих стран к ЕС ставиться не будет.
В конце апреля 2005 года, комиссар ЕС по внешним отношениям Бенита Ферреро-Вальднер призвала не спекулировать на возможной интеграции Украины в Евросоюз, рекомендовав украинским властям не подавать заявку о членстве из-за бессмысленности подобного шага. После этого, в феврале 2006, в интервью немецкой газете «Die Welt», заместитель председателя Еврокомиссии Гюнтер Ферхойген в очередной раз заявил о том, что «через 20 лет все государства Европы будут членами ЕС, за исключением тех стран бывшего СССР, которые в данный момент не входят в Евросоюз».
Не менее чётко по поводу вхождения Украины в Евросоюз высказались и государственные деятели европейских стран-основателей ЕС. Так 11 апреля 2006 года министр иностранных дел Нидерландов Бернард Бот направил в парламент письмо, в котором подчеркнул, что «ЕС не должен предлагать членство ни одному новому государству». С позицией министра во время дебатов в парламенте согласились все главные политические партии. При этом тогда же, в апреле 2006 года, в одном из интервью голландский министр по европейским делам Ацо Никола недвусмысленно заявил, что относительно Украины Европейское сообщество должно пока ограничиться обещаниями.
На аналогичных позициях стоит и канцлер Германии Ангела Меркель. «Мы должны определиться, как можно тесно сотрудничать с нашими соседями так, чтоб не обязательно каждый из них становился членом ЕС», — заявила она во время дискуссии с участниками общенемецкой встречи католиков в городе Саарбрюкен 26 мая 2006 года. По поводу того, что к ЕС хотят присоединиться Украина, Молдова и много других стран, Меркель сказала: «Я думаю, мы с этим не справимся, это испугает людей».
Как видим, недавнее заявление главы Еврокомиссии Жана-Клода Юнкера стоит в общем ряду чёткой позиции Евросоюза, которую в упор не хотят слышать на Украине, где бессмысленные евроинтеграционные фанфары не утихают до сих пор.
Впрочем, в последнее время лозунг евромайдана «Украина — это Европа» несколько поблек. Накал евроинтеграционых страстей на порядок снизился. А суперстратегическую цель вступления в ЕС в Киеве незаметно подменили соглашением об ассоциации и безвизовым режимом — тем, что по звучанию очень похоже на евроинтеграцию, но ею не является. Это как если бы в ЗАГС жених приехал с молодой и красивой невестой, а расписываться пошёл с надувной куклой из ближайшего секс-шопа.
Впрочем, даже в вопросе евроимитации у Украины весьма серьёзные проблемы. В начале марта вдруг оказалось, что Брюссель не собирается предоставлять Киеву безвизовый режим. Что-то там не сложилось, то ли у украинских, то ли у европейских чиновников. Хотя, что может быть проще безвизового режима? Правда, подавляющему большинству населения Украины он нужен как собаке пятая нога, а зайцу стоп-сигнал. Кто хочет и может посещать Европу, тот будет это делать хоть с визами, хоть без них. А тем, у кого денег для турпоездок в ЕС нет, безвизовый режим в любом случае не нужен. Но безвизовый режим это — фетиш украинской государственной идеологии, без которого в украинском смысловом пространстве появляются ничем невосполнимые лакуны.
Кроме того, под большим вопросом оказалось и легендарное соглашение Украины об ассоциации с Евросоюзом. Как известно, против него активно выступают Нидерланды. Противодействие этой европейской страны украинским евроустремлениям зашло так далеко, что 6 апреля голландцы проведут референдум относительно целесообразности украинской ассоциации.
При этом, как недавно сообщил посол Украины по особым поручениям Дмитрий Кулеба, «мы пока этот референдум проигрываем, хотя динамика позитивная и количество тех, кто будет голосовать против ассоциации, оно постепенно уменьшается в пользу сторонников ассоциации, но пока результат неудовлетворительный, и мы работаем над тем, чтобы выйти на положительный результат». Вот только до сих пор неясно, нужен ли самой Украине этот «положительный результат» и настолько уж он положителен для украинских интересов. Ведь никто до сих пор не обосновал при помощи цифр и логики необходимость ассоциации с Евросоюзом.
В общем и целом с украинским стратегическим целеполаганием сложилась весьма странная ситуация. Мало того, что европейцы в принципе не собираются принимать Украину в ЕС, так ещё по непонятным причинам они не дают ей, сущий пустяк — безвизовый режим и даже могут в ближайшее время провалить соглашение об ассоциации, ради которого начался второй майдан, со всеми вытекающими из него последствиями.
Впрочем, вряд ли всё это является поводом для грусти. Скорее это причина задуматься, а правильные ли цели перед собой ставит Украина? Может ли быть членство в ЕС и уж тем более — безвизовый режим и ассоциация с Евросоюзом смыслом жизни для сорока миллионов человек?
Андрей Ваджра
