Кризис вокруг зоны свободной торговли ЕС-Украина, государственного переворота и воссоединения Крыма с Россией сделал явственными вещи, скрытые до того от глаз российского обывателя, а именно то, что особый скепсис в отношении Евросоюза, его будущего и его расширения среди самих европейцев проявляют две казалось бы противоположные группы — правые и левые, которые и оказали тут России ту или иную поддержку. Конечно, имеет значение какие именно правые и какие именно левые оказывают России такую поддержку и почему они ее оказывают. Достаточно очевидно, что у правых и левых для этого причины разные.
И все же порой — как, например, в наше время правые и левые в чем-то сходятся. Поддержка России европейскими правыми понятна: во-первых, европейцы уже наелись ничем не сдерживаемым американским диктатом в Европе, становящимся все более и более бесцеремонным, диктатом европейских чинуш становящихся похожими на догматических партократов поздне-брежневского периода, наелись откровенно провальной политикой мульти-культи, разрушением традиционной семьи и многим другим, что связывается в сознании европейцев с американским диктатом.
Почему поддерживают Россию в этом конфликте левые, вопрос более сложный и неоднозначный. Думается, дело в том, что европейские левые, если не говорить о леволибералах и левоцентристах, тоже являются консерваторами в ряде вопросов — о семье в первую очередь.
Дополнительной причиной является откровенный неофашистский шабаш, творящийся на Украине, когда по надуманным причинам под запрет попадает КПУ, а ее члены, как тот же Александр Бондарчук, оказывается в СИЗО, в то время как правые боевики не наказываются за реальные преступления против личности.
Кто бы не победил в будущем — правые или левые, России нужно иметь хорошие отношения с Польшей, а для этого неплохо бы понимать, чего от нас ожидают и что мы можем соответственно предложить. В предыдущей статье я привел перевод статьи политика справа, от партии ПиС — Марцина Паладе, на этот же раз хочу дать слово его оппоненту слева — Томашу Янковскому из партии «Змяна», однопартийцу более известного у нас Матеуша Пискорского.
Кто такой Томаш Янковский? Если вкратце, то он выпускник политологии Ягеллонского университета, в 2012-2014 годах пресс-секретарь партии «Самооборона», секретарь ассоциации «Украинский комитет», эксперт Европейского центра геополитического анализа. На 1 национальной съезде партии «Змяна» избран в Национальный совет партии, где председатель поручил ему функции генерального секретаря. 17 января с компанией однопартийцев отпраздновал 71-ю годовщину освобождения Варшавы, причем на многих участниках мероприятия были георгиевские ленточки. А несколькими днями позднее в компании Ярослава Августыняка и Матеуша Пискорского посетил российский Крым.
Его взгляд на современную Москву в статье ниже:
Томаш Янковский (перевод — Станислав Смирнов)
Путешествия просвещают — так обстоит дело и с этой моей последней (хоть и короткой) поездкой в Москву. Стоит, однако, вместо шаблонного «о, как красиво!» рассматривать этот город в качестве столицы мира альтернативного тому, который является для нас «обычным».
И здесь, к сожалению, на столицу России падает первая тень. По сравнению с белорусским Минском, Москва в гораздо большей степени пропитана предвестниками неолиберального капитализма, может быть, с той небольшой разницей, что в значительной части «укорененного, ставшего национальным». В облике города сталкиваются друг с другом: наследие Советского Союза и неоновые огни рекламы западных марок. Рядом с памятником Карлу Марксу находится… ярмарка, а возле здания, где висит доска, посвященная выступлениям Ленина — проходит аллея освещенных магазинов с дорогой иностранной одеждой.
Но также Москва очень быстро опровергает лживые утверждения о «путинском самодержавии» и преследовании оппозиции, об отсутствии свободы слова и о другой тому подобной ерундистике, распространяемой через придурковатые порталы и порталики. С выставок в книжных магазинах аж кричат заглавия и обложки книг, произведенных оппозицией, часто злейшими врагами российского президента. Уровень обескураживающе подобен нашим «Wprost» и прочим «Uważam Rze». Даже в гостинице на наиболее видных местах располагалась московская версия «Times».
Архитектура Москвы является напоминанием о сталинизме, такое сочетание соцреализма с древностью. «Социалистический Третий Рим», можно сказать. Красная площадь, несмотря на то, что на ней также расположились торговцы, производит сильное впечатление и, наверное, нет никого, кто не почувствовал бы озноб перед застекленным лицом лидера Октябрьской Революции. Площадь удачно сочетает в себе память о временах царизма с моментами величия Страны Советов. Ах, если бы мы, поляки, так умели уважать собственную историю, как братья россияне…
Так что борьба продолжается даже там. Импорт западных стандартов демократии в публичном пространстве удался, что также хорошо свидетельствует о россиянах, которые не нуждаются в советах «мудрейших», чтобы знать, кого выбирать. В отличие от нас, они не вынуждены оглядываться на то, что скажет в Берлине какой-нибудь Шульц или Кэмерон в Лондоне.
Последнее выступление Путина предполагает, что заканчивается период капиталистического опустошения России и русскости. И это хорошо. Мы находимся в том моменте истории, в котором Варшава и Москва не имеют между собой противоречивых интересов, и мы должны этим воспользоваться. Также и в области взаимного познания. Но которая Россия есть для нас поляков «лучшая»? Белая или красная? Признаюсь искренне, что большевиком никогда не был и не буду, лучше всего в то время мои взгляды представляли бы левые эсеры, но так или иначе, именно великий русский народ первым в истории освободил свои производительные силы из-под гнета социальных паразитов.
И если мы хотим иметь какой-то пример борьбы с доминированием атлантического капитализма над известным нам миром, то этот красный цвет исключается из него в высшей степени. Поэтому, памятуя, конечно, об ошибках и извращениях, побывав в Москве, я повторю за Броневским: «Я преклоняюсь перед русской революции, шапкой в землю, по-польски».
