В новогодних нападениях на женщин в Кельне и других немецких городах удивителен не сам факт агрессии со стороны мигрантов, а реакция местных политиков и СМИ. О произошедшем стало известно только спустя пять дней, и внятного ответа на вопрос, почему молчали журналисты и что планируют делать власти, чтобы не допустить новых нападений в будущем, нет и не предвидится.
В СССР пресса была полностью подконтрольна власти. Если государственное руководство не хотело сообщать о каком-то событии, то люди оставались в неведении, довольствуясь слухами. Широкие массы не знали ни об аварии эскалатора на «Авиамоторной» в 1982 году, когда погибли восемь и пострадали десятки человек, ни о давке в Лужниках в том же году, жертвами которой стали 66 болельщиков «Спартака». Причем в слухах счет погибшим и в первом, и во втором случае велся на сотни — в отсутствие официальной информации людям свойственно преувеличивать масштабы любой трагедии.
В Германии СМИ независимы от властей — страна регулярно занимает высшие места в разнообразных «рейтингах свободы слова», составляемых международными институтами. В Кельне находятся штаб-квартира Westdeutscher Rundfunk (WDR), студии телекомпаний, RTL, Super-RTL, N-TV, VIVA и VOX, а также часть офисов Deutsche Welle. Но почему-то немецкие журналисты пять дней молчали о произошедшем в городе в новогоднюю ночь, и начали говорить только тогда, когда дальнейшее молчание стало невозможным.
Что произошло — в новогоднюю ночь около тысячи мужчин «арабской либо североафриканской внешности» возле центрального собора и вокзала в Кельне нападали на женщин, угрожали им, грабили и домогались их в крайне агрессивной форме. В настоящий момент известно об одном изнасиловании, а всего в полицию поступило около 90 заявлений. Один из свидетелей рассказал, как его жена и 15-летняя дочь оказались посреди огромной толпы на вокзальной площади, и как он не мог ничем им помочь. По его словам, женщин хватали за грудь и ноги и грубо ощупывали, передает Би-би-си.
Британская женщина, которая гостила в Кельне, в интервью изданию рассказала, что группа молодых мужчин, не говоривших по-английски или по-немецки, бросала в сторону ее и ее друзей петарды и бенгальские огни. «Они пытались нас обнимать и целовать, у моей подруги вырвали сумку. Другой попытался усадить нас в свое «частное такси». Я бывала в разных ситуациях, часто весьма рискованных, но никогда не испытывала ничего подобного», — отметила британка.
Аналогичные случаи в меньшем масштабе зафиксированы в Штутгарте и Гамбурге. В Германии, как и в большинстве стран мира, нет таких длинных новогодних каникул, как в России, поэтому СМИ теоретически могли написать о произошедшем сразу же. Могли, но молчали. Так же как молчали и власти. 5 января в Кельне прошло экстренное заседание кризисной группы, на котором обсуждались нападения. Через пять дней после события проходит «экстренное заседание» — похоже, анекдоты про неторопливых эстонцев или про медленную «Почту России» пора рассказывать про немецкие власти.
Впрочем, какие тут могут быть анекдоты, когда главы министерства юстиции и МВД Германии синхронно говорят об «абсолютно новом уровне организованной преступности… очевидно иностранного происхождения». При этом министр внутренних дел Томас де Мезьер, разумеется, особо подчеркивает, что «это никоим образом не означает, что теперь нужно с подозрением относиться ко всем беженцам в целом».
Поведение немецких коллег удивляет и британские СМИ. Би-би-си публикует подборку публикаций, авторы которых недоумевают не по поводу нападений, а именно из-за странной реакции газет и политиков. Как предполагает Times, «завеса молчания» могла быть устроена не случайно, а «из-за этнического происхождения подозреваемых в нападениях». Financial Times отмечает, что «нападения произошли в то время, когда многие немцы уже задаются вопросом, способна ли страна справиться с наплывом более миллиона мигрантов, желающих получить убежище».
Особое внимание уделяется заявлениям мэра Кельна Генриетты Рекер, которая сама в октябре 2015 года подверглась нападению мужчины с ножом — правда, не беженца, а неонациста, который объяснил свое нападение отношением политика к мигрантам. Как пишет Independent, «мэр Генриетта Рекер привела людей в ярость, сфокусировав внимание на действиях женщин, а не людей, осуществлявших нападения». По информации издания, она выступила с предложением разработать специальный «код поведения» для молодых женщин и девочек, дабы предотвратить подобные инциденты в будущем.
В этот «код поведения», информирует Independent, будут включены следующие пункты: «Держаться от незнакомцев на расстоянии вытянутой руки, не отставать от своей группы, просить прохожих о помощи, а будучи очевидцем, вмешиваться в происходящее и информировать полицию, если вы стали жертвой подобного нападения». Отметим, что от этого «кода поведения» один шаг до дресс-кода — «короткое не носить, обтягивающее не надевать» — и запрета женщинам появляться на улицах без сопровождения мужчины.
Кроме того, Рекер уже успела заявить, что «было бы совершенно неверно связывать группу мужчин североафриканского происхождения с недавно прибывшими беженцами». Странно, что она вообще признала, что нападавшие были не немцами.
Во вторник вечером в Кельне на месте нападения прошла демонстрация протеста, в которой приняли участие около 300 женщин. Один из полицейских написал в «Фейсбуке», что он один задержал восемь подозреваемых, и «все они из числа подавших на право убежища, с видами на жительство на руках». Канцлер Ангела Меркель провела телефонный разговор с Рекер, в котором выразила возмущение «отвратительными нападениями и сексуальными домогательствами» и потребовала «жесткой реакции правового государства».
На сайте газеты Koelner Stadt-Anzeiger появилось сообщение о том, что подозреваемые уже известны полиции, но подтверждения этой информации из других источников пока нет. Зато начались поиски виноватых и попытки избежать ответственности за произошедшее. Глава МВД Германии Томас де Мезьер в интервью в программе Tagesschau на телеканале ARD заявил, что ожидает разъяснений от местной полиции о том, было ли произошедшее организованным актом, действительно ли нападения совершали североафриканцы и почему на следующий день правоохранители сообщили о том, что новогодняя ночь в Кельне прошла мирно.
Председатель профсоюза германской полиции DPoIG Райнер Вендт в ответ выразил возмущение заявлениями де Мезьер: «Совершать такие нападки в целом полицию в Кельне неприемлемо. Это просто недопустимо», — полагает профсоюзный деятель. После пятидневного молчания немецкие СМИ как будто прорвало, и новые сообщения на тему произошедшего в Кельне появляются регулярно. Но все-таки главные вопросы — это не действия полиции в новогоднюю ночь и не поведение мигрантов, и уж тем более совсем не принципиально, были ли это прошлогодние беженцы или приехавшие несколькими годами ранее.
Главные вопросы — почему пять дней молчали журналисты и что теперь намерены делать немецкие власти? Попытаются ли они изобразить, что ничего особенного не произошло — как делают это некоторые русскоязычные «адвокаты Европы» в социальных сетях, которые пишут, что «ничего страшного не случилось», «не надо нагнетать», «подумаешь, одно изнасилование» и так далее в том же духе? Или все-таки политика по отношению к беженцам будет скорректирована, полиция будет жестко пресекать любые попытки агрессии со стороны мигрантов, а политики перестанут в своих выступлениях говорить о том, что «главное — не допустить ксенофобии»?
Беженцев в Европе по-прежнему статистически немного, и сами по себе они не несут серьезной угрозы европейскому порядку и жизненным ценностям. Но если политики и полиция и дальше будут подобным образом реагировать на попытки мигрантов «проверить на прочность» власти своей новой родины, а СМИ будут замалчивать любые негативные новости, связанные с беженцами, то ни к чему хорошему это не приведет.
В лучшем случае спектр политических предпочтений немцев сместится резко вправо — как это уже произошло во Франции, где только двухтуровая система выборов не дает «Национальному фронту» Марин Ле Пен прийти к власти, впрочем, уже считаные проценты отделяют эту политическую силу от победы. В худшем — Германию ожидают погромы и теракты.
Антон Крылов
