- Почему весной 2014 года вы, житель Запорожья, решили присоединиться к запорожскому Антимайдану?
— Когда я увидел, что там начали бандеровцы маршировать: «Бандера прыйде — порядок наведе», я уже тогда понял: Украине хана. И когда случился госпереворот, все для меня стало понятно.
- А вы в это время кем были?
— Я тогда никем не был. Я просто был человеком, для которого Бандера не герой, а бандит и палач сотен, если не тысяч жизней польского, украинского и русского народов. У меня, кстати, дедушка и бабушка вместе воевали до 1947 года на Западной Украине, добивая бандеровские бандформирования.
Я в Запорожье был далеко не бедным человеком, даже по московским меркам и за евромайданом наблюдал у себя дома, сидя на кожаном диване перед огромной плазмой, и думал: вот это цирк в Киеве творится, вот это народ вышел, вот это Янукович довел страну…
- А вы политикой занимались до этого?
— Да. Я был начальником службы физической безопасности Партии регионов Запорожской области. Эту должность я занимал до 2010 года. Когда Янукович пришел к власти, он же с ума сошел от эйфории власти и вседозволенности. Всюду расставил своих смотрящих, которые, опираясь на силовиков и административные ресурсы, занялись выкачкой средств из регионов страны. Категорически не приемля такого положения вещей, я ушел с этой должности.
В скором времени, как это повелось в тот период «отжимов» и массового передела собственности, против меня, как и многих других на Украине бизнесменов, было сфальсифицировано уголовное дело, с целью отжима бизнеса и выкачки денег.
В силу своей принципиальности на выдвинутые условия я не согласился и полгода просидел в СИЗО, отстаивая свою невиновность в суде. В итоге получил оправдательный приговор и вышел на свободу из зала суда. Я хотел привлечь к ответственности всех тех, кто меня посадил, но тут начался евромайдан, поэтому восстановление справедливости несколько отсрочилось, но всему свое время.
- А почему ваши симпатии были за Антимайдан, а не наоборот, вас ведь посадила Партия регионов, а евромайдан был против нее?
— Я смотрел по телевизору ход евромайдана и поддерживал его душевно. Думал: о, народ вышел, все хорошо. Я был даже за. Но до тех пор, пока не появились бандеровцы, сделавшие подмену ценностей самого народного протеста на майдане. Людей вывели под нормальными идеями, а потом все перевернулось и превратилось в то, во что вы видели — в бандитско-бандеровский нацистский вертеп.
- И после событий с 300-ми запорожцами что с вами было?
— В ночь с 17 на 18 апреля я пересек границу с Крымом. Перед этим накануне меня подали в розыск, потому что я там немножко отличился на митинге, но это не для интервью.
- А как?
— Это не для интервью. У бандеровцев возникли очень веские основания меня объявить в розыск и даже предложить премию за поимку. Премия за меня вначале была $10 000, потом выросла до $150 000. Я собрал семью и за час выехал. В Крыму мы и начали формировать отряды.
- Вы в Крыму сформировали отряд? И почему назвали его «Троя»?
— Потому что, например, выходцы из Трои основали Рим.
- А почему у вас позывной «Алабай»?
— Это среднеазиатская овчарка. Да меня давно уже бойцы так прозвали. Давнишняя история. Я как-то услышал за спиной: «Алабай, Алабай». Построил их, говорю: рассказывайте или сейчас будет вам «Алабай» (смеется). Если обоснуете — обоснуете, а если нет, то беда вам (смеется).
Алабай, потому что у меня черты характера соответствующие: спокойный, но непримиримый к противнику. Беспощадный. Не жалею в бою ни своей жизни, ни здоровья. Ради жизни своих бойцов готов на все.
- Вы, как я понимаю, служили когда-то в десантниках?
— В спецназе.
- В украинской армии?
— В украинской.
- И кто влился в ваш отряд? Это были запорожцы?
— У меня не было и нет разделения: запорожцы или не запорожцы. Это были люди из моего круга общения. И все сразу.
- Большой был отряд?
— Ну, мы формировали-формировали, людей отправляли для реализации определенных тактических задач. Есть период истории с марта по июль 2014, который покрыт мраком тайны, он не для афиширования. А потом я с очередным отрядом зашел в Донбасс. Он и назывался «Троя». Специфика нашего подразделения — диверсионный спецназ. Это было единственное подразделение на весь Донбасс такой квалификации. Я зашел со своими людьми в Иловайский котел 15 августа.
- Можете рассказать о вашем первом бое?
— В Донбассе?
- Да. Каким он был?
— Да… я не знаю даже, что под этим «первым боем» и подразумевать.
- Ну, обстрел начался, вы начали кого-то там… смотрите, идут армейские части, танки, правосеки или кто-то там…
— С Иловайского котла попыталась прорваться колонна. С ними была договоренность, что они сдаются, но они решили прорваться. Они должны были построиться в колонну и выходить партиями, сдавать оружие исправным и сдаваться в плен.
- Складывают оружие и уходят?
— Нет, не уходят. Строятся в колонну. Грубо говоря, 100 человек построились, зашли в буферную зону, разоружились, отошли в указанное место и стоят. Потом следующие 100. Ну, чтобы как-то все систематизировать. Когда стоит задача разоружить 1500 человек, это не так просто. А когда вас 200-300 человек, это еще гораздо сложнее. С их командованием у нас была договоренность, но они вдруг выстроились и пошли на прорыв.
- И?
- Ну и всё — 890 двухсотых, остальные пленные, кому повезло.
- А я вот записал интервью с министром обороны Гелетеем, и он меня заверил, что по данным расследования, проведенного Генпрокуратурой, погибло…
— 6500 человек…
- А он мне сказал, что только 107 человек. Что вы можете ответить господину Гелетею?
— Тогда пусть расскажет, куда делись три призыва батальона «Айдар». В каждом по 400 человек. Пусть расскажет, куда делся «Донбасс». Куда делись 250 правосеков в пгт. Многополье? Пусть расскажет, как в Старобешевском районе брошенные войска не знали, что им делать.
- Вы тогда с пленными разговаривали?
— Да, они у меня Донбасс разминировали. Я вам расскажу за Старобешевский район: это Многополье, Инженерное, Мелиоративное, в общем, эта сторона. ВСУ взяли и заминировали все, что можно. Причем, по бестолковому, лишь бы как. Даже карт минных полей и заграждений не составляли. Залили все источники воды ядом и отработкой.
У нас самая была большая проблема — вода. Было очень много кока-колы трофейной и сухпайков. Почистить зубы кока-колой еще нормально, но умыться — не получится.
- А как же вы решили эту проблему?
— Привозили. Больше никак не решить.
- Что было еще в послужном списке вашего отряда?
— Спросите у Гелетея: за что его сняли с должности? За «ядерный взрыв». Этот «ядерный взрыв» устроило мое подразделение.
- Что значит «ядерный взрыв»?
— Ну, естественно псевдо ядерный. Это им в силу их склонности к панике и истеричности так показалось (смеется). Была дамба. Блокпост возле дамбы. Около городка Кировское в ДНР (65 км от Донецка). Мы пришли, подкрались незаметно через полосу отчуждения, заминировали дамбу, и этот блокпост вместе с дамбой улетели вверх. Там было 700 кг пластида плюс все то, что мы нашли — танковые мины и прочее БК. Все в один фугасный заряд заложили и рванули.
Это было стратегически важное направление, потому что они через дамбу могли пойти на штурм Кировского. Ну а в силу того, что у нас силы один к восьми, нам тяжеловато пришлось бы. Вот и пришлось проявить военную смекалку. Взрыв получился такой силы, что до облаков поднялся огненный гриб. Меня с 900 метров сбило с ног. Представляете, что там осталось от блокпоста? Ничего, серое пятно.
- Были интересные люди в отряде?
— Не были, а были и есть. Например, «Повар». У него такой позывной, потому, что он, когда попал в отряд, не умел готовить. Его один раз послали картошку чистить. Потом смотрим: а он положил картошку на стол и стругает ее. Стало ясно, что точно повар. Многие ведь позывные цепляются в шутку. «Повар» как-то забрался на украинский блокпост, пока тот был под огнем, и забрал оттуда всю оптику. Теперь у нас две 262-кратные стационарные подзорные трубы.
- А какие еще у вас там позывные были?
— «Псих». Он до войны был не очень уравновешенный, но теперь он у нас очень хороший снайпер. Наверно, один из лучших в Донбассе. Вот приехала в Донбасс гражданка Великобритании с позывным «Черная вдова». Англичанка. Приехала убивать нас. Она была снайпершой. Её уже нет — ее «Псих» и «уработал». Он работает на 2400 метров с СВД с прицелом ПСО-3М, хотя она предназначена для 700 метров. Он отлично кладет врага с 1,5 километров. В это никто не верит. Он талант.
- А как вы узнали, что это «Черная вдова»?
— Да там все знали об этом. Это было событие. У нее такой огромный послужной список был. Она во всем мире отметилась, но в Донбассе нашла свою пулю и приземлилась.
- А еще какие-то смешные позывные?
— «Хабиб», но вообще то она за него ругается (смеется). Это наша снайперша. Она кстати жена командира разведроты «Белого».
- Сколько пленных своими глазами видели после Иловайского котла?
— 168 пленных. Это каратели. Были там и из ВСУ немного. А в основном, «Днепр», «Донбасс» и «Айдар». Правосеков, естественно, не было. Их в плен априори никто не берет.
- После Иловайска куда вас бросили?
— На деблокирование Горловки. Тогда подразделения Беса стояли в окружении. Я с Бесом в хороших отношениях был и тогда, и сейчас. Сам Игорь Безлер тогда не мог вернуться в Горловку, так как она была блокирована. Было сложно, потому что под Горловкой украинцев было немеряное количество. Там и укрепрайоны были, и техника.
Горловку мы деблокировали с Юго-Востока. За три недели. Мы, то есть «Троя», конкретно не занимались деблокированием Горловки. Мое подразделение занималось деблокированием Зуевки, освобождением поселка Коммунар и Нижней Крынки.
На тот момент наша тактическая задача была, удержать оборону Зуевки. Там ВСУ не было, просто они чего-то, видимо, недопоняли, что туда можно просто так прийти. Грубо говоря, там было всего лишь 7 ополченцев. Только ленивый мог не взять Зуевку.
Мы вовремя подоспели, зашли туда под обстрелом. Проскочили туда, как говорится, «между капельками дождя». Те не поняли, а тут уже мы с «Октавой» под командованием Сильвера. Мы туда ночью вошли: САУ, «Грады», танки. Все с Иловайского котла. Народ перепугался, думали украинцы вошли. Все попрятались, а утром как флаги рассмотрели, так столько радости было, что словами не передать! Народ нес все: кто воду, кто яйца, кто борща кастрюлю. Трогательно до слез.
У нас, в Зуевке, была вероятность того, что нас могут отсечь и окружить, но мы приняли меры и у противника ничего не получилось. Тогда еще не было армии, как сейчас, тогда было ополчение. У каждого города свои отряды. Мы потом после Зуевки зашли на Кировское. Там было ополчение под названием «Д.О.Б.Р.О.». Грубо говоря, их было 26 человек, а город — 30 000. Сильно они там наобороняются?
- А как сейчас вы оцениваете боеспособность армии ДНР?
— Сейчас она не прошибаема.
- Вы принимали участие в боях за Дебальцево?
— Лично я нет, но мое подразделение принимало. Командовал подразделением «Белый», кстати мой полный тезка — то же Владимир Новиков. Я тогда был в Москве, скажем так, по делам.
- Тяжело далось освобождение Дебальцево?
— Да. Много погибших. У меня в подразделении за всю историю, слава Богу, ни одного. Бывали 300-е.
- Ваше впечатление: Новороссию сливают, как говорят многие патриотические интеллигенты в Москве?
— Новороссию не сливают, Новороссию форматируют под нормальное государство. Должны быть созданы институты власти, единая армия и так далее. Если ты под флагом борьбы за Новороссию будешь заниматься мародерством и так далее, это что, будет правильно?
- С пленными из карателей разговаривали?
— Да. Они сказки только рассказывали, что они только лечили, возили, варили еду. А я спрашиваю: а кто ж стрелял тогда? Чего ж у вас автоматы такие грязные? Отвечают: не, это не я, это не мой автомат. Я приехал воды привезти и попал в окружение. (смеется) А я ему: вот не повезло тебе. Оказался не в том месте не в то время. Они все одну и ту же ерунду молотят.
- Это «Троя» обнаружила тех замученных девушек с завязанными руками, о которых в прошлом году все говорили?
— Да. Мы тогда стояли в Зуевке, а напротив нас был поселок Коммунар и Нижняя Крынка чуть левее. Получилось так, что мы ее резко освободили. Часть 25-й аэромобильной, «Айдар» и «Киев-2» так бежали, что все побросали и не успели скрыть следы своих злодеяний. И вот мы это злодеяние фашистское и обнаружили. Там, конечно, было все печально и ужасно.
Мы только трупы обнаружили, приезжают две гражданские легковые машины. Вы Алабай? Я. Мы за вами всю неделю гоняемся, хотим у вас интервью взять. Нам только скажут, где вы, мы приезжаем туда, а вы уже не там. Спрашиваю: хотите интервью? Да. Тогда бросайте свое железо и давайте ко мне на броню. Я вам сейчас сделаю интервью.
Поехали. Бойцов по периметру посадил, человек 15, и мы погнали. Привез их на шахту на эту. Коммунарская №22. Вот снимайте, все документируйте. Это были телекомпании Russia today и НТВ. Я вас вот сейчас сам сниму. Если не доведете миру об этом зверском преступлении, я вас сам в эту воронку положу. Конечно, пошутил, но, как говорится, в каждой шутке есть доля шутки. Особенно когда у тебя только 20 минут назад был бой.
- С Безлером взаимодействовали? Какой он человек?
— Конечно. Он хороший, смелый, грамотный человек. Он со всеми простой. Нет короны на голове. Все просто и с юмором. С хорошим чувством юмора. Его бойцов мне давали на обучение минно-подрывному делу.
- Как сейчас дела с обеспечением вашего отряда? Нужны ли вам волонтеры?
— Честно говоря, да. Очень остро нуждаемся в технике. Нам нужны «уазики». Они за 40 лет проверены и не одной войной. Нам нужны беспилотники. Нам нужна оптика и хорошая связь. В плохой форме много не навоюешь.
- А гуманитарку возят?
— Один раз завезли. «Спаси Донбасс» Корнилова. А так, в основном, спасибо украинской армии: 95% обеспечения — это украинская армия и ее зарубежные союзники.
- А когда освободят Запорожье, прежняя управленческая элита сбежит, а кто будет управлять городом?
— У меня команда готова. Полностью. Вся.
- Готовы быть премьер-министром Запорожской Народной республики или назовем так: Запорожского края?
— Готов. И это не пустые слова. У меня не одно образование: высшее экономическое, высшее техническое (металлургическое) и авиационный колледж (специализация: система программного управления). Плюс к этому я с нуля создал немаленькую строительную компанию. У меня только сварщиков работало 130 человек. У моей компании специфика была: промышленные металлоконструкции и промстроймонтаж.
Завод водки «Хортица» построила моя компания. Это далеко не единственный пример. Реконструкция цехов «Запорожстали», «Радиоприбора», «Запорожтрансформатора» и много еще его. К тому же, когда я руководил СБ Партии регионов, то занимался избирательным процессом. Знаю в Запорожье всех. Команда есть. Подобрать время было.
- А когда в Запорожскую область войдете, как вас там встретят? Как освободителей?
— Смотря кто. Большинство — да. Народ уже вполне вкусил все прелести нацистского режима.
- В Запорожской области есть подполье?
— Есть. Многие в Запорожье и хрюкнуть не успеют, как будут задержаны. Если будет все, как запланировано, то сбежать мало кому удастся. Их задержат их же соседи. Они не будут даже понимать: как же так, он мне только вчера улыбался, а сейчас крутит руки.
Поделюсь с вами тайной: многие сотрудники СБУ и милиции в Запорожье понимают, что может так сложиться, что жизнь у них может закончиться очень быстро и позорно. Естественно, им очень этого не хотелось бы. Поэтому они уже сейчас выходят на контакт с нашей контрразведкой и пытаются вести так называемые «договорняки». У меня руководитель контрразведки очень грамотный человек и навербовал их уже целую упаковку.
Но условия такие: если ты хочешь жить (потому, что у тебя есть уже много поступков, за что по законам военного времени могут и расстрелять), то ты должен выполнить определенные задания в момент штурма, а пока снабжать по закрытым каналам связи интересующей нас информацией. Нас уже воспринимают всерьез. Таких уже достаточно много.
В момент штурма нужно будет по списку задержать определенных мерзавцев, например. Если хочешь получить амнистию, то можно вот так решить эту проблему. Я очень переживаю за жизни моих земляков и постараюсь сделать все, чтобы минимизировать жертвы, когда дойдет до этого очередь и придет время.
Приходится идти на сделки, чтобы минимизировать потери и эффективно арестовать негодяев по списку и тех, кто обладает важной информацией, необходимой для дальнейшего успешного построения эффективной политической и социально-направленной экономической систем региона.
Не думал раньше и не предполагал, что придется заниматься, кроме военных дел, политикой и экономикой региона, но глядя на мерзавцев, которые пользуясь случаем, пытаются пролезть во власть для реализации своих корытных целей, во истину вспоминается половица «Хочешь, чтобы было сделано хорошо — делай сам!»
А я действительно всей душой хочу, чтобы Запорожский край возродился и процветал, обладая такими огромными промышленными и природными ресурсами. Значит, возьму ответственность на себя и буду делать сам, естественно со своей командой отраслевых профессионалов и военных.
Беседовал Александр Чаленко
