Встреча с российскими журналистами, приехавшими на 20-й Балтийский форум, произошла в кабинете господина Ушакова в рижской мэрии. Всех нас впечатлило то, что в его приемной живут два больших кота, что делало «мэрские палаты» менее официозными и добавляло домашней атмосферы.
- После событий на Украине, в Крыму и в Донбассе ассоциация вас с русскоязычным миром приносит ли вам проблемы среди латышского электората?
— У нас в рейтингах особой корреляции между ситуацией на Украине или в других местах не было. «Согласие» остается неизменно популярной партией. Это с одной стороны. С другой — понятно, что ситуация на Украине не могла не сказаться на том, о чем думает латышское общество. Она по-разному воздействует на разные группы населения.
С одной стороны, если мы говорим об этнических латышах, то они, мягко говоря, были насторожены тем, что происходило в Крыму. С другой стороны, русскоязычное население чувствовало себя некомфортно, видя кадры событий из Одессы (речь идет о событиях 2 мая — ред.).
Это заставило всех почувствовать себя с одной стороны неспокойно, а с другой — опять же, то, что мы видели здесь, смотря на происходящее на Украине, заставляло нас понять, к чему может привести комбинация из тех факторов, которые привели к этим событиям: бедность и коррупция.
Украина еще и до войны была страной с ВВП на душу населения меньше, чем в Латвии в 4 раза. А Латвия далеко не самая процветающая страна в ЕС. Это заставило здесь, в Латвии, еще раз понять, что мы должны были делать все, чтобы у нас ничего подобного тут не было. Вот об этом думает большая часть общества. Эти события дали толчок радикальным силам с обеих сторон в Латвии — и тем, кто выступает за полный разрыв с Россией, и тем, кто выступает с лозунгами «Крым — наш» и за усиление роли России. Это тоже логично.
- А вы не испытываете дискриминацию вас со стороны тех, кого принято называть «профессиональными соотечественниками»?
— Мы находимся между двух огней. Это ситуация, в которой мы постоянно живем. Я на это, в принципе, не обращаю внимания. Но это данность. Как есть, так и есть. В Риге порядка 35% наших избирателей — это этнические латыши, а порядка 65% — это, соответственно, этнические русские. Эти цифры близки, в принципе, к демографической ситуации в целом в Риге: 42% — это латыши, а 58% — русские. Мы, в принципе, сохранили и своих латышских избирателей, и русскоязычных.
- А вы сталкивались с тем, что ваши политические противники называли вас пятой колонной?
— Есть люди, которые нас называют пятой колонной, а есть люди, которые называют нас коллаборационистами. Мы им всем советуем идти по одному адресу — в лечебницу.
- Российские СМИ недавно приводили ваши слова о том, что Рига потеряла до 40% российских туристов (в цифрах я могу несколько ошибиться). Предпринимает ли какие-то конкретные шаги мэрия Риги, чтобы вернуть этих не самых бедных туристов в город?
— В этой ситуации сделать, по сути, ничего невозможно. Тут ведь не политика, не санкции, не контрсанкции, а колебания курса рубля по отношению к евро. Количество россиян, выезжающих за рубеж, катастрофически падает. Оно сократилось, в том числе и в Латвии.
В этой ситуации, с одной стороны, мы прикладываем усилия, чтобы продолжать сохранять положительный образ Риги, в том числе и среди потенциальных туристов… Мы понимаем, что на этот новогодний сезон россиян в Риге не будет. Они могут хотеть сюда приехать, они могут мечтать сюда приехать, но их здесь не будет так же, как и не было в январе этого года. К сожалению, так сложилось. В этой ситуации мы, по-прежнему, работаем над образом Риги в России.
Сейчас мы прикладываем больше усилий, чтобы привлечь больше европейских туристов. По факту на конец этого года мы, таким образом, останемся на том же уровне, что и были в конце прошлого. Это 2 миллиона туристов. Замещение произошло за счет Германии, Италии, Испании и Скандинавии.
В прошлом году у нас был очень удачный год, когда Рига была культурной столицей Европы, за счет чего мы расширили географию стран, из которых к нам едут туристы. За счет европейских туристов мы выравниваем ситуацию. Но если бы у нас были и европейские туристы, и те 40% россиян, которых мы потеряли, было бы намного лучше.
- Нам рассказывали в Рижском порту, что 80% всего транзита, который идет через Латвию, это российский транзит, и что, в общем-то, Латвия очень сильно зависит от российской экономики в этом плане. В связи с этим вопрос: насколько латвийский бизнес может влиять на власть, учитывая, что власти Латвии делают все возможное, чтобы не было хороших, стратегических бизнес-контактов с российскими бизнесменами, с российскими компаниями?
— Естественно, что когда мы говорим про Рижский свободный порт, то ясно, что грузы через него идут или в Россию, или из России, или через Россию. Это логично.
В парламенте наша партия находится в оппозиции, но я бы в рамках российско-европейского кризиса не демонизировал латвийские власти. Они всегда занимали крайне выверенную позицию, насколько она возможна в условиях того, что происходит между ЕС и РФ.
Да, у нас были отдельные министры, которые в отдельные периоды отличались своими высказываниями или действиями, но в целом наши занимали всегда осторожную позицию, в том числе, понимая и важность экономических отношений. Понимая, что кроме транзита, у нас есть и финансовый сектор, и туристические потоки.
Можно вспомнить и те же самые индивидуальные виды на жительство. В прошлом созыве в парламенте был принят в нулевом чтении законопроект запретить российским гражданам получать вид на жительство, но любое чтение — это ничто. Но ты не можешь объяснить потенциальному клиенту, например, на Урале, который теоретически хотел бы купить недвижимость в Европе, сколько чтений в латвийском парламенте.
Этим решением мы рынок абсолютно убили. Это большая потеря для экономики. Вот это было связано с фантастической глупостью.
Беседовали Александр Чаленко, Геворг Мирзаян, Олег Воробьев
