Он возглавлял крупнейшую ежедневную газету «Сегодня», затем создал медиа-холдинг с общим брендом «Вести», в который входят ежедневная газета с тиражом свыше 300 000 экземпляров, сайт, радиостанция, журнал «Вести. Репортер».
В СМИ финансирование холдинга «Вести» приписывают опальным украинским олигархам, уехавшим из Киева в Москву. Сегодня Игорь Гужва — экс-главный редактор «Вестей», подследственный в громком деле о неуплате налогов и по-прежнему самый авторитетный менеджер на рынке печатных медиа страны.
- Игорь, вы находитесь под следствием Генпрокуратуры Украины. Известно, что вас обвиняют в неуплате налогов на гигантскую сумму — 17 миллионов гривен (примерно $770 000 — ред.), даже объявляли в международный розыск. Откуда такие обвинения? Вы что, собирались сбежать от следствия?
— Нет, конечно. Никуда я не сбегал. Более того, я заранее предупредил следователя о том, когда именно я возвращаюсь из отпуска в Киев. Но за день до моего возвращения в СМИ появилась информация, что я объявлен в розыск. Видимо делалось это с целью меня напугать, чтобы я не возвращался.
Ведь объявление в розыск подразумевало мое автоматическое задержание на границе. Соответственно, был расчет на то, что я побоюсь возвращаться и окажусь в вынужденной эмиграции. И, таким образом, перестану представлять угрозу властям. Да и силовикам так проще — если я прячусь за границей, значит, дело против меня приостанавливается и не нужно утруждать себя поиском доказательств моей вины и отстаиванием этой позиции в суде.
Но я поступил по-другому — вернулся в страну, чем ввел силовые органы в некоторое замешательство. Им теперь придется доводить дело до конца, передавать его в суд, где оно, скорее всего, развалится.
- В чем вас обвиняют?
— Эта история началась 22 мая прошлого года. Именно тогда в нашем офисе прошел первый обыск, о котором, кстати, «РИА Новости Украина» подробно писало. Тот обыск проводила налоговая милиция. Тогда, собственно, и начали фабриковать против «Вестей» и меня, как генерального директора и главного редактора издания, уголовное дело о неуплате налогов.
- Что значит, «фабриковать дело»?
— Налоговыми органами был осуществлен подлог документов. Для начала работы «Вестей» мы взяли в 2013 году возвратную финансовую помощь. Мы предполагали эту финансовую помощь вернуть в течение двух лет, но после майдана, в 2014 году, налоговые органы «накрыли» предприятие, у которого мы эту помощь брали. Заблокировали его счета и вообще всю деятельность. Соответственно, мы не смогли вовремя вернуть финансовую помощь.
По украинскому законодательству мы должны были выждать три года, когда истечет срок исковой давности и когда задолженность перейдет в разряд безнадежной, и после этого включить ее в свой валовой доход, заплатив с него налог на прибыль. Однако, налоговые органы, несмотря на имеющиеся у нас документы, просто переименовали полученную нами возвратную финансовую помощь в безвозвратную.
И по украинскому законодательству это значит, что мы должны были ее внести в свой валовой доход уже в 2013 году и заплатить налог на прибыль. А так как мы этого не сделали, то они вменили нам 17 миллионов гривен недоимки плюс штрафные санкции. Это произошло в начале 2015 года — то есть спустя 9 месяцев после того, как дело начало расследоваться.
Налоговики все это время искали зацепки, по которым нам что-либо можно было бы предъявить и, ничего не обнаружив, решили пойти на примитивный подлог, назвав белое черным. То есть возвратную финансовую помощь невозвратной. Это позволило им затем запустить череду действий — сделать меня подозреваемым, попытаться объявить в розыск, если я буду за границей.
А если вернусь — потребовать от суда умопомрачительную сумму залога, которую я не смогу заплатить, и тогда меня можно будет посадить в тюрьму. Но вышло несколько иначе. Суд, учитывая огромный общественный резонанс, не стал идти на поводу у прокуратуры и налоговой инспекции и назначил относительно вменяемую суму залога, которую я и внес.
- Это единственные обвинения против вас и «Вестей»? Ведь кроме погрома в офисе газеты и уничтожения части тиража, похоже, были и другие методы давления?
— Да. Были попытки обвинить нас в поддержке сепаратистов. Эту поддержку СБУ усмотрело в нескольких статьях журнала «Вести. Репортер». Придерживаясь объективности, мы давали точку зрения не только сторонников нынешней власти, но и тех, кто на востоке страны выступал против нее. Подчеркиваю, это были две точки зрения на происходящее. Такие же репортажи выходили в то время во всех украинских СМИ, поэтому обвинения, которые нам предъявлялись, их можно было предъявить любому из украинских медиа.
В настоящее время это дело фактически застопорилось. Вот и решили вернуться к подложному обвинению о неуплате налогов… В июне этого года, накануне Дня журналиста, на пресс-конференции у Порошенко спросили, что там с «Вестями», почему вы до сих пор не закроете их? На что президент ответил, что я сам, к сожалению, закрыть не могу, но налоговики уже в этом направлении работают.
То есть, вопрос с налоговыми делами был ему уже известен и президент его контролировал. А координатором всего процесса гонений на «Вести» является, как мне говорили знающие люди, секретарь СНБО Александр Турчинов.
- То есть к расследованию подключилось СБУ?
— Что в налоговой, что в СБУ работают вполне вменяемые люди. Они понимают, что все эти обвинения против «Вестей» — скандал и абсурд. Понимают они и то, что сегодня одна власть в стране, завтра придет другая и за гонения на свободу слова, возможно, придется отвечать по закону. Поэтому рядовые следователи СБУ, налоговой милиции пытаются спихнуть эти дела на прокуратуру.
А еще лучше, когда обвиняемый уедет из страны — тогда дело вроде и есть, а обвиняемого нет, и тогда дело можно положить в долгий ящик… Но со мной так не вышло.
- Почему именно «Вести» и именно вы, Игорь Гужва, стали объектом претензий со стороны властей?
— Для того, чтобы ответить на этот вопрос, надо вернуться к временам майдана. Наша газета тогда осуждала излишнюю жестокость власти по отношению к митингующим на майдане, критиковала режим Януковича. Но мы не поддерживали огульно и тех, кто был на майдане. Мы призывали к взвешенности в оценках, не поддерживали насилие со стороны «революционеров» в отношении сотрудников правоохранительных органов.
И в этом мы отличались от многих СМИ, которые совершенно некритически относились к любым действиям майдана. Они верили всему, что говорили его вожди. Моя же позиция, позиция тех, кто со мной работал, была другая — надо искать компромиссы, договариваться, а не метать коктейли Молотова. Мы не занимали провластную позицию, мы не были адвокатами режима Януковича, мы старались давать картину сбалансировано, показывать правду обоих сторон.
Но с точки зрения идеологов майдана такой подход казался вредительским, так как мешал мобилизовать массы на бескомпромиссную и беспощадную революционную борьбу. Поэтому мы уже тогда попали если не в разряд врагов, то в разряд крайне подозрительных элементов.
- Но ведь в последующем и до нынешнего времени власть Петра Порошенко подвергается критике, в том числе и со стороны других СМИ, не только «Вестей». Однако серьезные претензии были только к вам…
— Потому что мы не были, как это принято говорить, «в раскладах». То есть на нас нельзя было повлиять ни через кого-либо из правящей верхушки, ни через какого-нибудь олигарха, приближенного к власти. Да, кто-то критиковал Порошенко, кто-то Яценюка, но почти по всем крупным СМИ можно было решить вопрос, позвонив конкретному человеку, который либо во власти, либо от власти зависит. С нами так поступить было нельзя.
Мы были реально независимым от власти и при этом, что важно, массовым и профессиональным СМИ. Тем и были крайне опасны для правящих кругов. Это первое. Второе, — мы, в отличие от большинства других крупных СМИ, не приняли правила игры, по которым картинка того, что происходит на востоке, должна быть черно-белой.
Мы никогда не поддерживали сепаратистов. И не агитировали за них. Но мы не закрывали глаза на многие спорные моменты в действиях украинской армии. Например, мы были первые и, долгое время, единственными из украинских СМИ, которые говорили о массовых жертвах среди мирного населения. Мы первыми заговорили о беспределе, который творится в так называемых добровольческих батальонах.
Это сейчас о том же говорит уже и Генеральная прокуратура. Но в прошлом году мы поднимали эту тему в гордом одиночестве, навлекая на себя гнев со всех сторон. Хотя, если бы уже тогда общество и власти к нам прислушались, и начали борьбу с махновщиной, то, глядишь, и не летели бы гранаты под Верховной Радой в Нацгвардию, не убивали бы людей в Мукачево, не насиловал бы командир «Торнадо» с подручными мирных жителей в школьном спортзале города Перевальск, и Олесь Бузина был бы жив.
Наконец, мы были одними из немногих, возможно даже единственными из украинских СМИ, которые всерьез вели дискуссию о том, как нужно реализовывать на практике минские соглашения. В том числе и политическую их часть, которая касается договоренностей с непризнанными республиками. Ведь получалась парадоксальная картина. Порошенко и его представитель Кучма подписали минские соглашения, они были затем освящены постановлением Совбеза ООН, перейдя в разряд международных обязательств нашей страны.
Но при этом внутри Украины никто — ни политики, ни СМИ — не говорили о том, что мы должны все это реализовать на практике. Наоборот — говорили (да и сейчас говорят), что минские соглашения никогда не будут реализованы, что мы просто их так для галочки подписали, а на самом деле ни о чем мы с сепаратистами договариваться не будем, устроим им жесточайшую блокаду, а потом, когда-нибудь, перейдем в наступление и все отвоюем.
Мы же давали, в том числе, и слово тем экспертам, которые имели альтернативную точку зрения. И этим также возбуждали к себе ненависть со стороны националистов и властей. Поэтому и было у них желание либо закрыть «Вести», либо сменить руководство, и, соответственно, редакционную политику. В конце концов, сменили руководство.
- Игорь, что происходит вообще со свободой слова на Украине после смены власти, после евромайдана?
— Я не могу сказать, что отношения СМИ и государства после смены власти принципиально изменились. Они остались теми же, что были и при Януковиче, и при Ющенко, а сложилась эта система еще при Кучме. Ее суть в том, что есть власть, а есть влиятельные люди — так называемый олигархат. Ему была дарована возможность создавать крупные медиа-ресурсы, чтобы проводить некую линию сообразно пожеланиям руководителей государства.
Почему так? Потому что успешность олигархического бизнеса напрямую зависит от власти и поэтому с ней он никогда ссориться не будет. Были, конечно, исключения — они касались, в основном, периода, когда шла междоусобица между Ющенко и Тимошенко. Когда олигархи не понимают, чья возьмет, и власть шатается, они начинают как-то балансировать, интриговать и маневрировать.
Во время последнего майдана, например, большинство олигархических СМИ скрыто или явно начали поддерживать протест против режима Януковича. Но такие периоды длятся, как правило, не очень долго.
- И что происходит потом?
— В остальное время олигархические СМИ, так или иначе, ориентируются на власть. Почему такая система нужна власти? Дело в том, что государственная машина не может содержать СМИ, особенно ТВ. Отсутствие полноценного рынка рекламы не позволяет медиа выживать за счет собственных доходов. Поэтому власти выгодно, чтобы СМИ содержали олигархи.
До майдана, в среднем, разрыв между затратами и доходами одного крупного телеканала составлял порядка $150-200 миллионов в год. Это прямые дотации. Сейчас эта сумма уменьшилась из-за девальвации до $50-100 миллионов. Но это все равно по нынешним временам дорогое удовольствие, которое могут себе позволить только крупные предприниматели.
Соответственно, это — некая псевдосоциальная функция олигархата — он из своего кармана финансирует телеканал, вообще СМИ и дает власти возможность влиять через них на ситуацию в стране. Ушла одна власть, пришла другая — значит другие люди пришли с другими установками, но ничего принципиально не поменялось.
- Что, неужели сегодня, после второго майдана, ничего не поменялось?
— Почти ничего. Кроме одного момента, который очень важен. Изменилась степень, с которой власть стала давить на СМИ. И при Януковиче, и даже во времена междоусобиц Ющенко-Тимошенко власть очень сильно давила на телеканалы, на крупнейшие СМИ, чтобы они показывали «правильную картинку». И был большой перечень тем, которые СМИ должны были замалчивать.
Но даже в самые суровые времена Януковича многие оппозиционные СМИ могли достаточно свободно действовать. Более того, телеканалы могли так или иначе проводить свою линию, сеять у телезрителей зерна сомнений. Типичный пример, как телеканалы освещали события во Врадиевке в 2013 году (скандал с милиционерами, принимавшими участие в изнасиловании девушки, который вылился в массовые протесты — ред.).
Там картинка была преимущественно оппозиционная по отношению к тогдашнему министру внутренних дел Захарченко. Я не говорю уже о том, что существовали вообще оппозиционные телеканалы, такие как «Пятый канал», как «ТВi», много крупных сайтов вели борьбу с режимом. И журналы «Корреспондент» и украинский «Форбс» — это были оппозиционные к Януковичу СМИ до того, как их купил Курченко.
- Но с большинством из них Янукович, по большому счету, так и не справился, как-то смирился. Почему?
— Было два фактора. Первый — это фактор Запада. Потому что как только Янукович пытался закрутить гайки больше, чем положено, сразу же был звонок либо от посла, либо сразу из Белого Дома, и президента наставляли на путь истинный. То есть, был некий сдерживающий внешний фактор.
А второй момент — не было какого-то морального оправдания, чтобы идти против СМИ «по беспределу». Ну не скажет же Янукович: я хочу закрыть и сжечь коктейлями Молотова «Украинскую правду» за то, что она пишет о Межигорье. Но это же не аргумент для общества!
- Что изменилось сейчас?
— Во-первых, Украина официально перешла в разряд союзников Запада. Соответственно, на Западе могут много критиковать украинскую власть за нерешительность, за плохие реформы, за коррупцию, но для Запада сейчас Украина — это союзник, которому многое готовы простить. Союзник, который ведет войну и ему нужно всемерно помогать. А если при этом вдруг возникают какие-то «перегибы на местах» — давление на СМИ, какую-то газету захватили налоговики накануне выборов, какого-то журналиста убили или посадили в тюрьму — это не так уж и страшно для Запада.
Союзник — не противник, он может ошибаться, делать неправильные шаги. Но Запад на него давить за это, как в случае с Януковичем, не будет. Хотя ни для кого не секрет, что влияние американцев на внутреннюю политику Украины сейчас неизмеримо больше, чем во времена до Майдана. И второй момент — у власти появилось моральное оправдание. Янукович не мог «пойти по беспределу» против СМИ, потому что это осудил бы не только Запад, но и общество.
А сейчас можно разгромить СМИ, например, те же «Вести», прикрываясь национальными интересами. Надо просто всем рассказать, что такое СМИ идет не просто против власти — оно идет против Украины и работает на врага. А так как общество находится в состоянии аффекта, то этому многие готовы поверить и оправдать любой беспредел против «неправильных, непатриотических» СМИ. И власть этим охотно пользуется для сведения счетов с неугодными медиа или отдельными журналистами.
Хотя в последнее время начали проявляться и другие тенденции. С конца августа открытую войну против Порошенко начал олигарх Игорь Коломойский, который владеет крупными телеканалами. И их редакционная политика уже постепенно меняется в сторону критики президента. На телеканале «1+1», который принадлежит Коломойскому, появилось шоу Шустера, где достаточно регулярно троллят Порошенко и вообще рассказывают о том, что в стране дела идут как-то не так.
Нарастают противоречия и между другими околовластными кланами в борьбе за передел коррупционных вертикалей и бюджетных потоков. Это неизбежно выплеснется на страницы и на экраны СМИ. И на какое-то время, пока они не договорятся, создается иллюзия разгула свободы слова. Но это — именно иллюзия. По базовым для страны вопросам — ситуация на востоке, минский мирный процесс, отношения с Россией и с Западом, будет сохраняться, несмотря ни на что, прежняя черно-белая картинка.
- Закономерный вопрос: кто является владельцем и инвестором медиа-холдинга «Вести»?
— Я до сих пор связан определенными обязательствами по конфиденциальности и потому не могу раскрывать данную информацию.
- Еще один, возможно, малоприятный вопрос: с чем связан ваш уход из успешного проекта, который вы создали и возглавляли в самые сложные для него времена?
— На этот вопрос я уже частично ответил выше, когда говорил о давлении на «Вести» со стороны властей.
- И, тем не менее, вы вернулись на Украину. Уйдя из «Вестей», вы собираетесь работать на рынке СМИ? Или займетесь чем-то другим, например, политикой?
— Сейчас оцениваю ситуацию. Есть идеи и по новым проектам, есть предложения и по политике. Есть и достаточно неожиданные предложения, связанные с продолжением моей работы в медиа. Надеюсь, вскоре буду готов об этом рассказать, так же, как отвечу на те вопросы, которые остались сегодня без развернутого ответа.
Захар Виноградов, Кирилл Вышинский
