Москва, 17 августа 2015 года.
Уважаемые дамы и господа,
Наши переговоры с Министром иностранных дел Ирана М.Дж.Зарифом были весьма содержательными, прошли в традиционно доверительной и дружеской атмосфере.
Отметили, что отношения между нашими странами развиваются динамично и позитивно. Подтвердили взаимную приверженность сотрудничеству в различных областях. Об этом говорили Президент Российской Федерации В.В.Путин и Президент Исламской Республики Иран Х.Рухани, которые встречались уже не раз. Последняя такая встреча была в Уфе
«на полях» саммитов БРИКС и ШОС.
Особое внимание уделили углублению и развитию торгово-экономических связей. Условились провести осенью этого года (наверное, в октябре) очередное заседание совместной Межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству. По мнению России и Ирана, это важный инструмент, который эффективно помогает согласовывать наши общие подходы к углублению экономических, инвестиционных и иных связей.
Мы тесно сотрудничаем на уровне министерств иностранных дел на основе Протокола, который охватывает период с 2015-2018 гг. и позволяет обеспечивать тесную координацию подходов по целому ряду важных региональных и международных проблем.
В очередной раз выразили поддержку успешному завершению переговоров по урегулированию ситуации вокруг иранской ядерной программы (ИЯП). Мы удовлетворены принятием Совместного всеобъемлющего плана действий. Рассчитываем, что этот План, как и предусмотрено одобрившей его резолюцией СБ ООН, в ближайшие недели уже вступит в силу. По нашей оценке, План позволяет не только удовлетворительно решить ситуацию вокруг самой ИЯП при полном уважении права Ирана на мирную ядерную деятельность, но и дает возможность укрепить доверие в регионе, обеспечить снятие преград для нормального экономического и политического взаимодействия на региональном уровне с полноправным участием Исламской Республики Иран.
Обменялись мнениями о ситуации на Ближнем Востоке и Севере Африки. Особое внимание уделили усилиям по содействию сирийскому урегулированию, которое может быть только мирным, политико-дипломатическим и достигнуто на основе переговоров между самими сирийскими сторонами без какого-либо вмешательства извне. Судьбу своей страны во всех ее аспектах могут определить только сами сирийцы.
У нас также совпадающие подходы в отношении событий, которые разворачиваются в Ираке, Йемене, Афганистане, Ливии и других «горячих» точках региона. По всем этим вопросам Россия и Иран выступают за решение проблем через общенациональный диалог, без вмешательства извне и навязывания каких-либо рецептов.
Удовлетворены этими важными переговорами. Между министрами иностранных дел проходят регулярные встречи. Г-н Министр подтвердил приглашение посетить Тегеран, которым с удовольствием воспользуюсь в согласованные сторонами сроки.
Вопрос: В последние годы Россия имела принципиальную и конструктивную позицию по сирийскому кризису. С учётом новостей, которые мы получаем от некоторых новостных агентств, остались ли эта позиция по-прежнему принципиальной или нам предстоит наблюдать в ней изменения?
С.В.Лавров: Жалко, что Вы не присутствуете на наших пресс-конференциях, где эта тема регулярно поднимается. Учитывая современные средства коммуникации, даже сейчас можно вернуться на несколько дней или недель назад и посмотреть, что мы говорили на этот счёт. Наша позиция не изменилась: мы всегда выступали за то, чтобы судьбу сирийского государства решали сами сирийцы без вмешательства извне и каких-либо предварительных условий и рецептов, навязанных теми или иными «внешними игроками». Мы остаёмся на прочной почве Женевского коммюнике от 30 июня 2012 г., предусматривающего, что вопросы преодоления сирийского кризиса должны решаться на переговорах между Правительством САР и делегацией оппозиции, которая должна представлять весь спектр оппонентов сирийского руководства. Все решения о том, какими могут быть переходные шаги и реформы в этой стране, любые решения на переговорах между Правительством и оппозицией должны приниматься на основе обоюдного согласия Правительства и его оппонентов. Вот и всё.
На целом ряде встреч с моими коллегами из США, региона Ближнего Востока, Персидского залива мы прямо, не стесняясь, говорим о совпадении позиций в том, что нужно обеспечить исключительно политическое урегулирование сирийского кризиса, и также озвучиваем наличие расхождений, в том числе в отношении того, как решать судьбу нынешнего действующего легитимного Президента САР Б.Асада. Если некоторые из наших партнёров считают, что обязательно нужно договориться заранее, что в конце переходного периода Президент уйдёт со своего поста, то для России эта позиция неприемлема, о чём мы прямо говорим. Решать должен сирийский народ. Нужно сесть за стол переговоров, перестать делать вид, что только одна оппозиционная группа обладает всей легитимностью, которую ей предоставило т.н. международное сообщество, добиться, чтобы все оппозиционные круги были представлены в делегации, которая должна разработать конструктивную, без каких-либо предварительных условий, платформу для переговоров с делегацией легитимного Правительства САР. Такова наша позиция. Надеюсь, что, пролистав последние пресс-конференции (за несколько месяцев и даже лет), все могут убедиться в том, что эта позиция не менялась с самого начала сирийского кризиса.
Вопрос: Надеюсь, этот визит будет способствовать укреплению и развитию российско-иранских отношений. Какие именно области охватит новый раунд сотрудничества между двумя странами после достижения соглашения по ИЯП?
С.В.Лавров (добавляет после ответа М.Дж.Зарифа): Хотел бы добавить два слова о направлениях нашего сотрудничества. Как мы уже отмечали, оно всеобъемлющее и охватывает все ключевые направления взаимодействия между государствами. Выделю экономику, причём высокотехнологичные сферы: это атомная энергетика, которая опирается на успешное завершение проекта АЭС «Бушер-1» и на подписанные в 2014 г. межправительственные Протокол и контракт о сооружении дополнительно восьми блоков российского дизайна в Исламской Республике Иран. Это очень перспективное и крупное направление, которое будет укреплять энергетику страны и в то же время обеспечивать полное соблюдение режима нераспространения при уважении прав Ирана на мирную ядерную программу.
Это и неядерная энергетика, о чём мы тоже сегодня говорили. В этой области также есть хорошие перспективы, равно как и в сфере сотрудничества по развитию инфраструктуры, в частности железнодорожной. Мы заинтересованы в том, чтобы поставки сельскохозяйственной продукции и продовольствия из Ирана в Российскую Федерацию увеличивались, а также в развитии торгово-экономического и научного сотрудничества на Каспии. По каспийской проблематике мы, конечно же, являемся участниками переговоров пяти прикаспийских стран по выработке конвенции о правовом статусе этого водоёма.
Выделю наше сотрудничество в военно-технической сфере. В январе с.г. Министр обороны России С.К.Шойгу посетил Тегеран, где было подписано Соглашение о военном сотрудничестве, в том числе в контексте каспийской проблематики. Предотвращение угроз и рисков, которые существуют в этом регионе и могут обостряться, — важная задача.
Выделю также наше гуманитарное сотрудничество. Сегодня мы об этом говорили, в том числе в контексте переговоров об открытии в Иране Российского культурного центра и подписания соответствующего соглашения.
Говорили также об ускорении согласования параметров соглашения, позволяющего облегчить визовый режим для граждан России и Ирана, и о многом другом.
Наши связи в двустороннем формате весьма насыщенны, богаты и, я убеждён, отвечают интересам наших народов.
Вопрос: На прошлой неделе США пригрозили, что поднимут в Совете Безопасности ООН вопрос о визите генерала Х.Сулеймани в Москву. Американская сторона подозревает Россию в нарушении санкционного режима ООН в отношении Ирана. Какие меры предпринимает Москва для снятия озабоченностей американцев?
С.В.Лавров: Во-первых, комментарии по поводу этих слухов уже были сделаны, и мне относительно этого конкретного эпизода в череде подозрений наших американских коллег добавить нечего. Слухи остаются слухами.
Но если говорить о фактах, которые никто не оспаривает, то санкционный режим совершенно очевидным образом нарушался самими американцами, когда какое-то время назад они отпустили из тюрьмы в Гуантанамо, где незаконно удерживаются десятки граждан различных стран, нескольких фигурантов из санкционного списка Совета Безопасности ООН против членов «Аль-Каиды» и афилированых с ней структур. Четыре фигуранта этого списка были переданы в обмен на американского военнослужащего, оказавшегося в плену на Ближнем Востоке, в одну из стран региона — как бы в обмен на спасенного американца. Однако о том, что этих фигурантов санкционного списка СБ ООН направили в страну, которая решила их принять, ни Совет Безопасности, ни его комитет, который должен следить за соблюдением этих санкций, не были даже проинформированы. Зато об этом было громогласно объявлено. Кстати, по нашим данным, эти четыре освобожденных фигуранта списка СБ ООН стараются или уже перебрались в Афганистан для того, чтобы продолжать заниматься тем, чем занимались до того, как их захватили американцы. Все это к вопросу о соотношении слухов и фактов.
В более широком плане, мы берем на себя обязательства выполнять резолюции Совета Безопасности не для того, чтобы, как Вы выразились, «снимать озабоченности американской стороны». Озабоченности озабоченностям рознь. У американцев их много. В частности, хороший, абсолютно сопоставимый с упомянутым случаем пример. Когда они голословно обвиняют Россию в нарушении ДРСМД, мы просим предоставить факты, но они этого не делают, говоря, что, мол, вы и сами все знаете, поэтому давайте-ка оправдывайтесь. Как минимум три конкретных подозрения в том, что этот договор нарушают американцы, основывающихся на реальных фактах, они отметают и заявляют, что у них «все в порядке».
Поэтому давайте все-таки ориентироваться не на подозрения американской стороны и не на то, чтобы каждый раз, когда у нее возникают какие-то озабоченности, стараться их снимать, а на конкретные факты. Если озабоченности обоснованы, мы никогда не уходим от конкретного разговора. Каждый раз реагировать на нечто абстрактное и аморфное мы не собираемся.
Вопрос: С момента подписания Минских соглашений прошло уже полгода. Министр иностранных дел ФРГ Ф.-В.Штайнмайер накануне назвал ситуацию «взрывоопасной». На Ваш взгляд, не назрела ли необходимость провести новый саммит в «нормандском формате»? Также звучат призывы провести экстренную встречу между представителями Киева, ДНР и ЛНР. Это возможно?
С.В.Лавров: Мы действительно очень озабочены тем, как обстоят дела с выполнением Минских договоренностей от 12 февраля с.г. Я регулярно общаюсь на эту тему со своими коллегами. Буквально на днях я говорил с Государственным секретарем США Дж.Керри и Министром иностранных дел ФРГ Ф.-В.Штайнмайером. Мы передали наши соответствующие оценки и в Париж — еще одной стране, которая наряду с Германией и Россией является своего рода «гарантом» Минских соглашений.
Тревожат ситуация на фронтах — уже можно говорить не о «линии соприкосновения», а о «фронте». Долгое время в ответ на призывы «нормандской четверки» шли переговоры об осуществлении демилитаризации Широкино и об отводе вооружения калибром менее 100 мм на 15 км в каждую сторону, но процедуру не удавалось согласовать из-за периодически меняющийся позиции Киева. Затем, как Вы знаете, ополченцы предприняли односторонние шаги — вывели все свои вооруженные подразделения из Широкино и отвели на 3 км находившиеся там вооружения. Мы рассчитывали, что такой жест доброй воли будет встречен взаимностью со стороны ВСУ, однако этого не произошло. В Широкино вместо выведенных оттуда подразделений бойцов т.н. добровольческого батальона «Азов», вошли подразделения регулярных ВСУ. Есть информация, что там появились еще и морские пехотинцы, что тоже наводит на определенные мысли. Уже вот-вот согласованный отвод вооружений от линии соприкосновения не был подписан на встрече Контактной группы, потому что украинская сторона в последний момент изменила свою позицию, отказавшись от предварительных договоренностей. На вопрос, почему они так поступили, ответили: «Мы здесь как бы что-то завизировали, а в Киеве сказали, что мы неправильно поступили».
Нас тревожит развитие событий последних дней, которое очень сильно напоминает подготовку к очередным боевым действиям. Так было в августе прошлого года, когда украинская армия получила приказ: «Наступать!». Когда наступление захлебнулось, они согласились на переговоры, был «Минск-1». Так было в январе этого года, когда была предпринята очередная попытка силой разрешить ситуацию, она тоже сорвалась. Украинская сторона опять пошла на переговоры — был «Минск-2». Нам кажется, что не стоит больше экспериментировать и искушать судьбу, а нужно просто выполнить то, о чем договорились в Минске. Я имею в виду не только военную разрядку, но и начало политического процесса, который предельно четко прописан в Минских договоренностях. Вместо поправок к конституции, которые излагали бы права территорий под контролем провозглашенных ДНР и ЛНР, причем права, которые были сформулированы текстуально лидерами Германии и Франции на переговорах в Минске 12 февраля и которые должны быть закреплены, повторяю, дословно в конституции. Вместо этого в основной закон принимаются сначала переходные положения о том, что когда-нибудь какие-нибудь территории где-нибудь на Украине получат особый статус, потом из переходных положений это аморфное обещание переносится в другой раздел конституции. Киев заявляет, что Украина выполнила свои обязательства, а вице-президент США Дж.Байден пишет в Верховную Раду Украины поздравления с тем, что страна решила проблему децентрализации, всего-навсего пообещав где-нибудь когда-нибудь о чем-нибудь подумать в плане местного самоуправления в какой-нибудь части Украины.
Россия подготовила развернутый, страниц на восемь, неофициальный документ, который анализирует, насколько действия украинской власти отвечают обязательствам, взятым Президентом Украины П.Порошенко по Минским соглашениям, прежде всего, в политическом процессе. Мы передали этот документ и членам «нормандской четверки», включая украинскую сторону, передали США.
Нужно ли задействовать «нормандский формат»? Да, считаю, что нужно, потому «нормандская четверка» в конце концов, поддержала Договоренности от 12 февраля с.г., которые были подписаны представителями Киева, Донецка, Луганска при участии России и ОБСЕ. «Нормандская четверка», прежде всего Германия и Франция, отвечают за то, как украинские власти выполняют эти обязательства. Мы будем готовы провести встречи для начала, видимо, на уровне экспертов, чтобы положить два документа на стол: документ, который называется «Минский комплекс мер», а рядом положить принятые Верховной Радой поправки к конституции Украины и документы, принятые Верховной Радой о проведении местных выборов в Донбассе и предоставлении этим территориям особого статуса. Простое сопоставление обязательств Президента Украины П.Порошенко и того, что в итоге в Киеве было сделано, должно быть очень занимательным занятием. Мы готовы к такому разговору с теми, кто гарантировал добросовестность действий украинской стороны.
Что касается прямых переговоров между Киевом, Луганском и Донецком — это суть всех договоренностей, которые были заключены в Минске и без этого, конечно же, никуда нам не продвинуться. Есть Контактная группа, в которой создано четыре подгруппы, только в рамках которых и может вестись вся работа по преодолению препятствий на пути выполнения Комплекса мер от 12 февраля с.г. Украинская сторона постоянно пытается либо уклониться от таких контактов, либо навязать подход, согласно которому решать все вопросы нужно без участия Донецка и Луганска, а их только ставить перед фактом. Все это наводит на очень тревожные размышления. Надеюсь, что планируемые на следующей неделе серии встреч Контактной группы и ее подгрупп все-таки переломят тенденцию отказа Киева от прямого диалога, и мы вместе с нашими партнерами по «нормандскому формату», с американскими коллегами, которые заверяли нас в том, что искренне хотят добиться полного выполнения «Минска-2», сможем такой прямой диалог помочь наладить.
Пока мы видим, что, к сожалению, руководство Украины пытается «разогревать» ситуацию, выступая с какими-то совершенно немыслимыми, бредовыми заявлениями. Приведу пример недавнего интервью Президента Украины П.Порошенко газете «Либерасьон». Отвечая на вопрос, о том, как он характеризует политику России, он ответил: «Ну, Путин хочет всю Европу. Возможна ли агрессия России против Финляндии? Да. А против Балтийских стран? Конечно. А в бассейне Черного моря? Да. Поэтому Украина ведет борьбе не только за свои суверенитет и целостность, но и за демократию, свободу и безопасность всего Европейского континента». Понятно, что человек, который выступает с такими неспровоцированными заявлениями (он сам себя спрашивает, готов ли Президент России В.В.Путин напасть на всю Европу, и сам отвечает, что готов) больше озабочен тем, чтобы поддерживать русофобию на Западе и искусственно нагнетать напряженность тем самым отвлекая внимание от своей неспособности выполнить все, под чем подписался. Недоговороспособность нынешних киевских властей нас очень серьезно тревожит, поэтому мы и возлагаем такие надежды на то, что участники «нормандского формата» не могут не видеть всех этих игр, не могут не видеть искренних усилий России по обеспечению выполнения Минских обязательств всеми сторонами, не могут не понимать той игры, в которую сейчас пытается всех заманить украинское руководство.
