Поводом для написания этой статьи стала новость о том, как в детском лагере «Азовец», в Пуще-Водице под Киевом, мальчиков и девочек лет 12-13 обучали тактическим приемам ведения боя, обращению с оружием, оказанию первой помощи и прочим военным навыкам. Как упоминалось, в лагере проходят оздоровление преимущественно дети украинских военных, но не только, а шефами, как явствует из названия лагеря, стал нацистский полк «Азов», символика которого в изобилии видна на фотографиях.
Все это снова заставляет всерьез задуматься: это — обычная «бойскатуская» поверхностная подготовка, от которой до настоящей боевой как от картинга до «Формулы-1», или же — реальный пугающий тренд подготовки юных бойцов к участию в боевых действиях?
Чтобы ответить на этот вопрос, нужно более детально разобраться с имеющимися в нашем распоряжении историческими примерами и аналогиями, а также осмыслить, что могут дать дети-солдаты сегодняшней Украине. Выгодно ли их использовать?
Начнем с того, что призывной возраст в 18 лет — это, конечно, чистая условность. В РККА был десятилетний период перед Второй Мировой, когда призывали с 21 года. В древней Иудее совершеннолетие, как мы помним из Библии, вообще наступало аж в 30 лет. С другой стороны, иной 16-летний спортсмен даст фору по всем статьям 25-летнему домоседу. Так что не будем упираться в 1-2 года и спорить, чем 17-летние отличаются от 18-летних, а 18-летние — от 19-летних. В Красной армии воевало огромное количество 17-летних добровольцев, не говоря уже о подростках-партизанах.
Но есть все же явственно ощутимая граница между более или менее взрослым парнем и совершенно очевидным ребенком. 14,13,12 и даже 8-9 летние юные солдаты вызывают просто шок, а между тем они стали привычным явлением в локальных конфликтах в Африке, Азии и Южной Америке. Вполне возможно, что они появятся и в Восточной Европе.
Родиной массового использования детей-солдат стала Африка. К тому были все предпосылки: раннее взросление детей, постоянное бурление племенных религиозных войн, постоянная нехватка пушечного мяса. Дети-боевики, как ни чудовищно это звучит, стали почти что основой многих радикальных группировок: «В 2008 году в Демократической Республике Конго более половины личного состава всех военных формирований (30 000 человек) были несовершеннолетними. В Уганде почти 70 % боевиков так называемой «Армии сопротивления Господа» составляют дети и подростки, некоторым из них всего по восемь лет. Их похищают во время набегов на деревни и заставляют сражаться на стороне боевиков, а тех, кто пытается бежать, убивают. С 1980-х годов таким образом стали боевиками около 30 000 детей. По словам вице-председателя Центра по защите прав человека в Могадишо Али Шейха Ясина, в рядах сомалийских правительственных войск количество детей достигает 20 %. В противостоящей ей группировке «Джамаат Аш-Шабааб» доля несовершеннолетних составляет 80 %» (Википедия).
Охотно используют детей все группировки исламских террористов, а также южноамериканские наркокартели, азиатские сепаратисты и все, кто ищет побольше дешевой вооруженной массы.
Эффективны ли дети в качестве солдат? В качестве линейной пехоты в общевойсковом бою — конечно, нет. Хотя, строго говоря, еще как посмотреть — дети-разведчики, породившие движение бойскаутов, во вполне себе «большой» англо-бурской войне зарекомендовали себе неплохо. А вот в роли участников летучих карательных отрядов, ночных диверсантов, шпионов и вспомогательных подразделений — очень даже. Тут не надо таскать бронежилеты, большой боекомплект и тяжелое оружие, а можно сконцентрироваться на тех уникальных детских особенностях, которые выгодны для применения на войне.
Первая из них: лети легко внушаемы и управляемы. Они еще не в полной мере осознают себя отдельными личностями, и склонны перекладывать ответственность за свои действия на авторитет лидера и коллектив. Стадный инстинкт у большинства детей погонит их хоть на пулеметы. А уж если их еще замотивировать фанатичной идеологией!..
Вторая: дети бесстрашны. Вспомните огромное количество опасных детских глупостей типа игр с взрывчатыми веществами и в темных подвалах — дети пока еще не осознают себя смертными, и потому легко идут на шальной риск. На войне — идеальное качество.
Третья: дети аморальны. Мук совести у них пока что нет. По приказу они могут сделать такие чудовищные вещи, на которые пойдет далеко не каждый взрослый военнослужащий.
Четвертая: дети — неповторимая «сакральная жертва». Их ужасно жалко мировому сообществу и всему сражающемуся украинскому народу. Дайте ребенку автомат, пошлите в бой, а потом сфотографируйте мертвым и, конечно, без оружия — фурор обеспечен! Потом всегда можно сказать, что это был не полноценный боец, а сиротка-«сын полка», которого подобрали в разрушенном селе, да так и одели в камуфляж.
Пятая: наличие детей в боевых частях серьезно поднимает боевой дух. Любая, сколь угодно аморальная война, становится в присутствии детей «войной ради этих самых детей». Пропаганда найдет красивые слова о том, что сражаются все от мала до велика, что цвет нации идет на передовую, что враги убивают наше будущее и так далее. Цинично, но работает. Пример немецкого фольксштурма подтверждает.
Поэтому не стоит удивляться, если постепенно, сначала в виде исключений и в рядах полурегулярных частей типа «Правого сектора», а потом и кое-где в более официальных подразделениях, станут появляться детишки. Для слезогонного пиара — самое то.
Григорий Игнатов
