Такого количества людей с отсутствующими конечностями, как за последние несколько месяцев, в Горловке я никогда прежде не видел. Они везде — в магазинах, автобусах, на скамейках и социальных учреждениях. Их не сотни, может, десятки, но они постоянно на виду. И, наверное, им не хочется, чтобы прохожие глазели на их культи, с жалостью уступая место и пропуская вперед в очередях.
Военные? Нет, они гражданские. Война отняла у них руки и ноги, вырвав из повседневной рутины. Взяла свою плату за право жить в военном городе. На мой взгляд, именно это люди символизируют наш город сегодня, спустя год после горловского «Кровавого Воскресенья».
27 июля 2014 года по центру Горловки было нанесено три артиллерийских удара. Первый — утром, в район городской Стоматологии — улицы Остапенко — ОШ №65 — Прокуратуры. Второй — днем, по диагонали ж/м «Майский» — остановка «магазин «Мелодия», а за ним и третий — район ул. Герцена и Экспериментального дома.
По официальным данным, погиб 21 человек, из которых трое — дети. Город был потрясен случившимся. Никто до этого в центре 270-тысячного города не мог предположить, что подобное возможно в наше время. Никакое АТО, никакие цели уничтожения террористов не могли оправдать случившееся. В четвертый по территории город страны пришла война, которая и закрыла его для Украины. Запечатала залпами РСЗО «Град» и фугасными фугами. Тогда для нас это и был Rubiconem, наша точка невозврата к прошлому.
Я тоже тогда был в городе. Бежал по проспекту Ленина и слышал падающие в нескольких сотнях метров ракеты. Раскрыв рот, оглушено стоял на проспекте Победы среди толкающих меня локтями военных и медиков. Сжав кулак, надрывно кричал что-то в телефон звонящим с Азовского побережья друзьям. Сам звонил всем родным и близким, пытаясь выяснить, живы ли они и здоровы. Закурил первую сигарету…
Знаете, я помню свои мысли, когда смотрел информационные сюжеты из Ирака, Афганистана, Ливии или Сербии. Убито столько десятков людей, ранено столько. Я пытался осознать весь ужас того, что там происходило. Но где-то на подсознании была установка «А что удивляться, это же Ирак, Афганистан, Ливия».
Я не понимал главного, что ужас происходит не там, а в моем сознании, которое приравняло войну к норме. Теперь между моим родным городом и войной тоже можно поставить знак равенства. И никто уже не удивляется, что не в самом маленьком европейском городе идут боевые действия, люди живут в подвалах, а дети вздрагивают во сне от начинающихся артобстрелов.
В Донбассе война? Ну и что? Это же Донбасс. И где-то в будущем отзывается колокол грядущих пожаров: «Это же Мукачево… Это же Харьков… Это же Киев… Это же Калининград… Это же Екатеринбург… Это же Краков… Это же Братислава…» Пока рядом с тобой не загорится, ты не способен представить силу пожара.
В этот день я не хотел бы говорить вообще ни о чем. Лишь молча вспомнить тех, кто оказался разменным зерном в жерновах государственных механизмов. Не по своей воле. Кто бы не привел в действие спусковые механизмы артиллерийских установок 27 июля 2014 года в окрестностях Горловки — надеюсь, отныне они не будут жить спокойно. Какую бы идею они не отстаивали, это были трусы, которые ради «великих целей» удушили в себе все человеческое. Какими бы героями они потом не были, но начинали, как мерзавцы и нелюди.
P.S. В Горловке у памятника «Невинным жертвам необъявленной войны» прошел митинг-реквием по всем погибшим в нашем городе с того времени. По официальным данным, их 164 человека, из которых 16 — дети.
