При анализе текущего состояния газовых взаимоотношений Украины и России, мы неизбежно приходим к анализу ситуации на европейском газовом рынке. К сожалению, ценность Украины, как рынка газа, на протяжении последней четверти века неуклонно снижалась, приведя Украину с позиции ведущего импортёра российского природного газа (так, в начале 2000-х годов Украина импортировала до 20% экспорта природного газа «Газпромом») к ситуации второстепенного по объёмам рынка для российского газа.
Только за последние два года импорт российского газа Украиной уменьшился с 25,8 млрд. кубометров (2013) до 14,5 млрд. кубометров (2014) в год, снизившись более чем на 10 млрд. кубометров.
Связан этот процесс сжатия украинского рынка природного газа отнюдь не с приходом на него каких-либо конкурентов российского «Газпрома» (за тот же период времени «импорт» того же российского газа под видом «реэкспорта из стран Европы» возрос на Украине незначительно — с 2,1 млрд. кубометров в 2013-м году до 5,0 млрд. кубометров в 2014-м), и не с рационализацией потребления газа или внедрением энергосберегающих технологий на Украине, а с деградацией самого потребления газа украинской промышленностью и, отчасти, ЖКХ. Кроме того, недостающие объёмы природного газа, на фоне падения собственной добычи (с 21,5 млрд. кубометров в 2013-м году до 20,5 млрд. кубометров в 2014-м), были взяты из подземных хранилищ газа, которые были опустошены дополнительно на 1,6 млрд. м3 за 2014 год.
В целом же, потребление газа в целом Украиной сократилось до 42,6 млрд. кубометров за годовой период 2014 года, составляя 50,4 млрд. кубометров годом раннее.
Основным «пострадавшим» потребителем природного газа на Украине в 2014 году явилась промышленность — и связано это в первую очередь с падением индекса промышленного производства в стране, который по итогам 2014 года составил всего лишь 79% от значения 2013 года.
Таким образом, именно сокращение производства промышленной группы товаров и связанный с ним коллапс потребления природного газа, как основного промышленного энергоносителя, наряду с электроэнергией, и является причиной «успехов» Украины в деле сокращения импорта природного газа — и в первую очередь из России.
Дальнейший процесс сокращения промышленного производства, неизбежный на фоне тяжёлого финансового состояния страны и невозможности получения Украиной масштабных инвестиций в модернизацию своей стремительно устаревающей промышленности, судя по всему, продолжится и в 2015 году, и в следующие годы.
Скорее всего, потребление природного газа Украиной может стабилизироваться на уровне 35-37 млрд. кубометров в год, что может дополнительно сократить поставки «Газпрома» на Украину ещё на 5-7 млрд. кубометров.
Более резкое сокращение импорта природного газа Украиной, как и значительное увеличение предложения СПГ или реэкспортного газа за счёт доли «Газпрома» на украинском рынке маловероятно — данные альтернативы, в первую очередь, имеют политическое, а отнюдь не экономическое значение для Украины — при желании стабилизировать ценовую ситуацию, как показал сюжет весны 2015 года, «Газпром» может идти на значительное снижение контрактной цены.
Такая гибкость «Газпрома», которую он демонстрирует раз за разом в угрожающей для него ситуации потери контроля над украинским рынком газа, позволяет нивелировать любые усилия независимых поставщиков по управляемому заходу на украинский газовый рынок — их инвестиционные проекты оказываются подвержены непросчитываемому риску, связанному с решениями «Газпрома» о манипулировании газовыми ценами для Украины.
Однако наиболее неприятным и сложным для Украины и России является ещё один вопрос газового сотрудничества — обеспечение бесперебойного транзита природного газа, экспортируемого «Газпромом», в сторону европейских потребителей.
Всё дело в том, что на фоне падения потребления газа самой Украиной, а также на фоне попыток Европы максимально диверсифицировать поставки природного газа на свой газовый рынок, одним из неизбежных моментов является снижение транзита природного газа через украинскую газотранспортную систему (УкрГТС).
По оценке украинского газового оператора «Укртрансгаз», в 2014 году транзит газа для европейских потребителей через УкрГТС составил около 62,2 млрд. кубометров, что на 25 млрд. кубометров меньше, чем в предыдущем году. Здесь сыграла свою роль и политика Европы по диверсификации поставок, и тёплая зима 2014-2015 годов, и запуск на полную мощность построенного в обход Украины «Северного потока», с помощью которого часть объёмов транзита через Украину были перенаправлены на этот газопровод
Все эти, негативные для украинского транзита факторы, привели к тому, что только за 2014 год доля Украины в транзите российского газа в Европу, на фоне падения общих абсолютных объёмов транспортировки, снизилась с 52% до 40%, а финансовые потери Киева, определяемые как раз абсолютными объёмами транспортировки, составили около 1 млрд. долларов США.
В целом же, на фоне желания «Газпрома», начиная с 2019 года полностью отказаться от транзита газа через УкрГТС (первым шагом к чему стало перенаправление потоков газа через белорусский «Ямал» и балтийский «Северный поток») путём постройки последнего обходного газопровода — «Турецкого потока», проходящего по дну Чёрного моря, ситуация для Украины становится окончательно безнадёжной.
Украинская ГТС, спроектированная для транспортировки до 288 млрд. кубометров природного газа в год, остаётся «один на один» исключительно с собственными объёмами украинского потребления (которые, скорее всего, составят, как указано выше, весьма небольшую цифру в 35-37 млрд. кубометров) и с небольшим транзитом в сторону восточноевропейских стран, пограничных с Украиной, доставка газа на рынки которых всё равно будет экономически целесообразна с использованием УкрГТС (Молдавия, Словакия, Румыния).
Однако, такой дисбаланс в мощностях самой украинской ГТС и объёмов транзита через неё неизбежно поставит перед Украиной вопрос об адекватности усилий по поддержанию УкрГТС в работоспособном состоянии при галопирующих удельных общих издержках эксплуатации в расчёте на единицу транзитной работы. Судя по складывающейся на сегодняшний день ситуации — Украина просто не сможет поддерживать эксплуатацию своего гипертрофированного транзитного газового хозяйства, что неизбежно приведёт и к коллапсу собственной газовой инфраструктуры Украины, поскольку транзитные газопроводы на многих участках не имеют дублёров, ориентированных исключительно на весьма скромное украинское газовое потребление.
В ситуации же наличия альтернативных маршрутов транспортировки газа Украина теряет и интерес европейцев к своей транзитной газовой инфраструктуре: в качестве единственного интересного объекта могут рассматриваться только украинские подземные хранилища природного газа, в основном расположенные на западе нынешней Украины. Оставшаяся украинская газовая инфраструктура в таком варианте развития событий становится для европейцев и «Газпрома» избыточной, затратной и, в общем-то, даже ненужной.
Уже сегодня мы должны учитывать такой сценарий развития ситуации. С точки зрения Украины «окно принятия решения» ещё открыто, что, безусловно, исходя из прошлого опыта, скорее всего, приведёт лишь к неадекватным поступкам со стороны украинского руководство, выражающемся в угрозах, шантаже и торге касательно поставок и транзита «Газпрома» на Украину и через Украину.
С точки же зрения европейских потребителей газа, регулирующих структур, «Газпрома» и России, судя по их действиям и заявлениям, вопрос украинского транзита и украинского рынка газа уже закрыт: вплоть до 2019 года Россия и Европа будут стараться сохранить Украину и УкрГТС в некоей формальной целостности, а после 2019 года, скорее всего, предоставят Украине возможность самой утилизировать свои избыточные в новой ситуации на европейском газовом рынке транзитные газовые мощности.
Для Украины такой подход, конечно же, будет означать новый жесточайший энергетический кризис и продолжение национальной катастрофы.
