Мы знаем, что донбасская бойня — самая чудовищная трагедия «нулевых». На постсоветском пространстве, так точно. Знаем и боимся, что это лишь начало. В нас отложена личинка страха: «Война будет долгой; она будет с нами и будет у нас».
Травим её, гоним страх размышлениями о войне как о чём-то привычном, обыденном. Адаптируемся к сводкам с фронта. И, в общем-то, потихоньку смиряемся. Смерть — уже вовсе не смерть (если и была таковой когда-то), а лишь статистика. Трагедия перестаёт быть кошмаром, а всё больше становится просто словом. Неприятным, но словом. Так нам кажется.
Пока ад войны не стучится в наши дома: настойчиво, как голодный муж, или вкрадчиво, как консультант сетевого маркетинга. На войне гибнет друг, родственник. Или беженец вскрывает квартиру.
Тогда война становится ближе, чем нам кажется. Донбасс — в руинах, и там каждый день гибнут дети, мучаются от холода, голода старики, загибаются в брошенных учреждениях инвалиды. Безработица, рост курса доллара, обанкротившиеся предприятия, рост цен, проблемы с транзитом, уничтоженная инфраструктура. Много, слишком много депрессивных последствий от войны на Донбассе.
Но главное следствие, главный вывод сегодня — это разрушенные отношения между Россией и Украиной. Не только в экономической, военной, промышленной, гуманитарной сферах, но и — прежде всего — в сфере человеческих отношений.
Проведена разделительная черта, и черта эта — безумие. Слишком много людей в России и Украине сошли с ума на почве ненависти, вражды друг к другу. Готовые убивать, готовые давить танками, разделяя по принципу «укроп — колорад», «бандеровец — москаль». Безумие войны, о котором писал Леонид Андреев в своём «Красном смехе».
Викентий Вересаев весьма точно охарактеризовал данное произведение: «Мы читали «Красный смех» под гром орудий и взрывы снарядов, и — смеялись. Упущена самая страшна и самая спасительная особенность человека — способность ко всему привыкать. Это произведение большого художника-неврастеника, больно и страстно переживающего войну через газетные корреспонденции о ней».
Вне фронта, как уже говорилось, привыкаешь тоже. Но привыкание это иного рода.
Не наблюдая боль, смерть воочию, ты не в силах прочувствовать ад до конца. Между тем, наблюдая, следя за войной — а без этого, учитывая формат нынешнего информационного пространства, сегодня никак — нельзя оставаться равнодушным. Более того, нельзя хотеть оставаться равнодушным. Иначе тебя причислят к аморфным, бессердечным ублюдкам.
Неизбежно, пусть и отчасти, втягиваешься. И тут тебя, день за днём, нашпиговывают, как утку яблоками, ненавистью к врагу. Объект ненависти прилагается.
Самый простой для обывателя и самый действенный для власть имущих метод. Эффективный способ сплотить государство, используя образ внешнего врага. В Украине так поступали, наверное, последние лет десять, если не больше. В России опробовали позже, но быстро наверстали упущенное.
Каждый день, каждый час — горячие новости, а в них — война. Наших бьют, враг наступает. Подлые россияне. Кровожадные украинцы. Бандеровцы здесь, ГРУшники там. Ад, повсюду ад.
Я не жил во время «холодной войны», но читал достаточно материалов того времени, общался с теми, кто помнит и кто действовал. Да, пропаганда велась, жёсткая, беспринципная, но градус её безумия не зашкаливал так, как сейчас. Когда повсюду распятые мальчики. А мозги в головах взорваны секретным оружием боевиков. СМИ сошли с ума и утянули в пучину безумия своих потребителей.
Любая война заканчивается перемирием. Общеизвестная истина. Когда бойня в Донбассе прекратится, понадобятся экономисты и промышленники, рабочие и медики, политики и военные, но, прежде всего, надо позаботиться о психологах и психиатрах. Их понадобится много, очень много.
Так будет. Россия и Украина получили гигантское число сумасшедших. Узнать их просто — они изъясняются телевизионными лозунгами, мыслят телевизионными картинками. В голове у них — каша из газетных передовиц.
Сейчас они не идут насиловать и убивать. Пока у них есть громоотвод. Но время придёт, и эти безумцы начнут самоутверждаться иначе. В них накопилось гигантское количество ненависти, а главное — веры в собственную правоту. Хунта там, хунта здесь. Однажды ею окажутся ученики какой-нибудь школы. И им отомстят.
Рост числа сумасшедших — закономерный итог подобных конфликтов. Но никогда ещё обработка не была столь массированной и безответственной. Людей превратили в контейнеры зла. Придёт время — они откроются.
И это другая сторона донбасской медали. Действие рождает противодействие. Внешний враг отойдёт, и безумцы восстанут против государства, породившего их.
СМИ и власть думают, что они управляют процессом. Но они такие же сумасшедшие, обречённые, ждущие своего часа.
Он настанет тогда, когда более или менее всё успокоится. «Белая горячка» случается с алкоголиками не во время запоев, а при «завязке» или уменьшении доз. Красная, кровавая, горячка работает точно так же. Ящик Пандоры уже приоткрыт. Безумцы ждут своего часа. И они отомстят за то, что с ними сделали.
