https://ukraina.ru/20230321/1044563352.html
Дмитрий Рогозин о том, что было и что будет: Китай — мощный корабль, курс которого совпадает с нашим
Дмитрий Рогозин о том, что было и что будет: Китай — мощный корабль, курс которого совпадает с нашим - 13.12.2023 Украина.ру
Дмитрий Рогозин о том, что было и что будет: Китай — мощный корабль, курс которого совпадает с нашим
Руководитель научно-технического центра «Царские волки» Дмитрий Рогозин рассказал изданию Украина.ру, как надо понимать поездку Путина в Мариуполь, о... Украина.ру, 13.12.2023
2023-03-21T08:04
2023-03-21T08:04
2023-12-13T11:30
интервью
сво
спецоперация
алексей рогозин
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e7/02/03/1043247176_82:0:829:420_1920x0_80_0_0_95069d95e266f71a3a9fba7c2f0ec2e8.jpg
Руководитель научно-технического центра «Царские волки» Дмитрий Рогозин рассказал изданию Украина.ру, как надо понимать поездку Путина в Мариуполь, о предстоящей битве с ВСУ на запорожском направлении, о провокационном заявлении польского посла и визите Си в Москву.— Дмитрий Олегович, вы человек, который долгое время работал в правительстве и очень хорошо знаете Владимира Путина, знаете его стиль руководства. Могли бы вы нам разъяснить: его внезапная, незапланированная поездка в Мариуполь после того, как в Гааге был выписан ордер на его арест, несет в себе какую-то символическую нагрузку? Можно ли ее трактовать как некое послание западным элитам? Или это просто рабочая поездка? — Думаю, что президент лишь плечами пожал, узнав эту новость. Вряд ли она что-то добавила в его понимании к портрету европейских скоморохов. Он давно планировал поехать в зону СВО, я это знаю точно. Мариуполь — это крупнейший город ДНР, город, находящийся под ударом ВСУ, потому что дальнобойные средства поражения, такие как «Хаймарс», теоретически могут долетать до Мариуполя, мы знаем об этом. Но тем не менее эта поездка была совершена, естественно, с соблюдением всех мер предосторожности и сокращением до минимума числа лиц, которые были задействованы в ее организации. Он хотел увидеть все своими глазами, пообщаться с людьми. Я знаю Владимира Владимировича — он не может доверять только тем отчетам, которые ему ложатся на стол, пусть даже на альтернативной основе. У него должен быть собственный контакт с населением, и он должен был своими глазами увидеть то, что в этом городе произошло в результате действий ВСУ и тяжелого процесса освобождения этого города от нацистов. — Некоторые говорят о том, что Мариуполь станет «вторым Грозным», то есть будет так же красиво отстроен, как и столица Чечни после Второй чеченской. Вы в это верите?— Я увидел сейчас большую часть всех населенных пунктов — больших, средних, маленьких — тех, которые находятся в прифронтовой зоне. Я достаточно долгое время нахожусь в Донбассе, и не на одном месте. Мне и моим товарищам приходится встречаться с разными подразделениями. Особенно хорошо я знаю ДНР и Запорожскую область, в меньшей степени Херсонскую и ЛНР. Но тем не менее тоже там бывал. Могу сказать, что степень разрушения этих населенных пунктов еще до войны была колоссальной. Дорог в Запорожской области как таковых не существует. То есть с 1991 года, после распада Советского Союза, туда ничего не вкладывалось. Я помню хорошо Запорожье, потому что мой отец, будучи заместителем главкома ВВС СССР по вооружению, часто приезжал на запорожский завод «Мотор-Сич».Украинская власть превратила этот исторический регион Руси в сплошное уныние. И война лишь добавила к упадку запорожских сел свои разрушения. Поэтому там надо восстанавливать все, и не только Мариуполь. То, что Мариуполь станет современным городом, и то, что на его руинах будет построен новый Мариуполь, новый город на Азове, форпост России на Азове, я в этом даже не сомневаюсь. Меня сейчас больше всего беспокоит именно система организации нашей работы, чтобы все население, ставшее нашим, видело усилия федерального центра — Кремля и правительства России — не только в одном Мариуполе. Это надо делать везде и очень системно, решая каждодневно вопросы, которые возникают у людей. И тогда население будет активно поддерживать усилия российского руководства. Не зря же Владимиру Владимировичу мариупольцы задавали вопросы по поводу паспортов. Возможно, будут вопросы, связанные с переоформлением зарплат бюджетникам. Существуют и другие проблемы: например, безобразные многокилометровые пробки на погранпереходах. Это все вопросы, которые можно быстро разрешить в ручном режиме, если будет порядок в организации власти и жесткая воля. Тогда мы получим обратную связь от населения, которое не только будет чувствовать, что нет притеснений со стороны фашиствующих подонков, от которых их освободили, но и то, что Россия пришла сюда навсегда — защищать национальное достоинство и социальную справедливость. Важно, чтобы заработал морской порт в Мариуполе. Я там часто бывал, проезжал и видел, что там есть колоссальные возможности, которые необходимо использовать. Дороги надо расширять от Мариуполя, потому что это, по сути дела, шёлковый путь в Крым. Дорога идет от Ростова-на-Дону или от Таганрога вдоль Азовского моря, мимо Новоазовска, через Мариуполь и дальше через Мелитополь в Крым. Дорогу надо делать хорошую, многополосную. Тем самым это будет резерв для дороги, которая ведет к Крымскому мосту. Это тоже большой мощный проект, потому что дорога — это всегда жизнь. Вокруг дороги возникают городки и поселки. Я понимаю, что это все в планах, но очень желательно, чтобы к этим планам можно было как можно быстрее сейчас вернуться и этим заняться. Еще раз хочу подчеркнуть важность единого системного подхода, который отстаивает президент и требует от чиновников заниматься именно так, персонально отвечать за сделанное, и, безусловно, делать это все системно, в единой взаимоувязке. Поэтому пиар-наездами чиновников очень мало что можно решить. У государя должно быть государево око, поэтому надеюсь, что эта поездка президента в Мариуполь — это, по сути дела, начало какого-то очень качественного обновления позиций в целом федерального центра, который будет все ближе и ближе двигаться к новым территориям, а они — к нему. — Дмитрий Олегович, вы сейчас вспомнили Запорожье, запорожское направление. Сейчас приходят такие тревожные вести с фронтов: ВСУ на запорожском направлении проверяют нашу оборону. Знаю, что там стоит отряд добровольцев, которыми вы командуете. Какая сейчас ситуация на запорожском фронте? Если действительно ВСУ там двинут танки, подготовленные подразделения западными инструкторами, российские подразделения смогут выдержать это удар или нет? — У нас в добровольческой бригаде три отряда, это в общей сложности примерно 1200 человек, и они находятся непосредственно на фронте. Соседями нашими являются, естественно, кадровые российские войска, также часть донецких территориальных подразделений находятся рядом с нами. В целом можно судить о том, что от Днепра до границы ДНР, где находятся добровольческие подразделения, ситуация, конечно, обостряется, это очевидно совершенно по ежедневным докладам, да и, собственно, по шумной на передовой обстановке. Когда приезжаешь на командно-наблюдательный пункт, который находится, условно говоря, в двух — двух с половиной километрах от первой линии обороны, постоянно идут прилеты. Причем регулярно начиная с 11 часов утра до 12 часов ночи просто постоянно «бахает». Прицельный ведут огонь. Увеличилось количество атак дронов, количество которых резко возросло. Очень усилилась радиоэлектронная борьба между сторонами и со стороны противника мощные РЭБ оказывают воздействие на наши электронные средства. Мы видим, что идет нагнетание тревоги. Надо иметь в виду, что ландшафт Запорожской области отличается от рельефа ДНР — здесь нет привычных терриконов, нет таких изгибов местности, здесь достаточно все плоско, степень с меньшим количеством лесосек. Поэтому, с точки зрения военных, с которыми мы общаемся постоянно, наши профессиональные военные российские командиры обращают внимание на то, что это достаточно танкоопасное направление. Но это же мы не просто обсуждаем и лясы точим — вырабатываются меры противодействия. Я только что завершил видеоконференцию. Мы из нашего штаба проводили видеоконференцию с представителями нескольких наших крупных российских академических институтов, а также компаний, которые занимаются созданием средств радиоэлектронного подавления. Обрисовали вопросы, которые есть у наших бойцов-операторов, получаем рекомендации от наших ученых, учитываем их в практической деятельности. Наметили совместные мероприятия с выездом специалистов в зону СВО. Мы готовимся и прекрасно понимаем, что должно произойти. Как только подсохнет земля, грязь превратится уже в твердь, способную быть достаточно проходимой для тяжелых танков, поставляемых Украине, в том числе класса «Леопард», «Абрамс» и т. д., начнется украинское контрнаступление. Мы готовимся и встретим украинское наступление достойно. Короче говоря, здесь на фронте ситуация действительно очень неспокойная, и в тылу она неспокойная, активно работают диверсионно-разведывательные группы Украины. Мы воспринимаем это как данность. Поэтому приезд главы государства в Мариуполь очень позитивно все оценили. Вчера сидели мы долго, общались с командирами добробатов, они отмечали, что для них важно то, что президент здесь рядом и не опасается того, что на Западе готовят против него провокацию, не опасается вооруженных провокаций со стороны ВСУ. Блестяще организованная операция по его появлению здесь, в зоне СВО. Поэтому это вдохновляет ребят. — Появились заявления посла Польши во Франции — потом, правда, стали говорить о том, что его неправильно поняли, неправильно перевели, — о том, что если Украина проиграет, то Польше придется вступить в вооруженную схватку с Россией. Если предположить, что такое заявление действительно было сделано, насколько серьезно к нему можно относиться? Польша — член НАТО, это что тогда получится, она будет воевать с нами как страна НАТО, или как отдельное от НАТО государство? Если вдруг начнутся боестолкновения польской и российской армии, кто победит? — Я четыре года работал постоянным представителем России при НАТО в Брюсселе, взаимодействовал со штаб-квартирой Североатлантического альянса. Конечно, хорошо знаю всю нормативную базу, на которой основано это антироссийское объединение. Существует статья Вашингтонского договора: в случае нападения на одну из стран НАТО альянс задействует статью о коллективной обороне. Но как понимать заявление польского посла? Могу сказать только одно: мне кажется, что поляки стали профессиональными пилсудчиками. Их заявления вызывают оторопь даже у коллег по НАТО. Англосаксы ненавидят славян, и они были бы счастливы, если бы славяне продолжили убивать друг друга. Но влезать непосредственно в эту войну самим странам НАТО очень не хочется. На Западе прекрасно знают, где на самом деле находится та самая красная линия, после которой Россия неминуемо задействует ядерный фактор «великого уравнителя», они, конечно, читали нашу военную доктрину, поэтому всячески будут избегать прямого военного столкновения с русской армией. Хотя надо сказать, что Соединенные Штаты уже глубоко влезли в эту войну и, по сути, дела являются ее участником. Но тем не менее они стоят, балансируют на этом краю и стараются все-таки не допустить самой острой и самой жесткой реакции с нашей стороны. Что касается поляков, они исторически отличались авантюризмом и агрессивностью, за что регулярно получали в морду. Здесь орудуют регулярные подразделения польской армии. Мы видим их по форме одежды, они одеты одинаково. Все добровольцы, волонтеры, наемники — они все одеваются по-разному, кто что может себе прикупить, достать и т. д. А те, кто одинаково одеты, — это, значит, регулярные войска. Мы видим такого рода польские регулярные формирования и на запорожском, и на донецком фронтах. Когда я ходил в составе снайперской группы на передовую для ликвидации гнезда польских пулеметчиков, своими глазами через прицел наблюдал за этими уродами. И с удовольствием отправил их к Пилсудскому. — Сейчас в Москве находится Си Цзиньпин. Что России ждать от этого визита? Китай нас поддерживает или занимает нейтральную позицию? — Китай — великая страна, великий наш сосед. Мы это понимаем, ощущаем. Население Китая в десять раз больше, чем население Российской Федерации. Это уже первая экономика в мире, как бы США что ни говорили. Естественно, у них есть свои национальные интересы, и это вовсе не означает, что эти интересы должны полностью совпадать с нашими интересами. Здесь никто друг друга насильно женить не должен. Китаю, безусловно, даже виртуальная идея разгрома России абсолютно противна. Он хотел бы в меньшей степени вооруженного напряжения в мире, потому что тактика Китая — это великое расширение Великой Китайской стены и Шелкового пути, вовлечения в свою орбиту стран не столько вооруженным путем, сколько экономико-силовым путем. Я бы так это назвал. Поэтому конфликт, который сейчас уже обрел региональный характер на востоке Европы, Китаю, может быть, и не нравится, но, с другой стороны, китайское политическое руководство — это глубоко мыслящие люди, которые прекрасно понимают причины этого конфликта и обреченность этого конфликта на эскалацию в силу тех проблем, которые Запад категорически не хотел бы решать, несмотря на требования России. Поэтому они наши аргументы в Пекине разделяют, я это знаю. Я шесть с половиной лет был сопредседателем российско-китайской межправительственной комиссии. Много раз был в Китае, у меня там много друзей. Я считаю, что они нас понимают. Но это не значит, что они являются союзником в этом вопросе, потому что никто не хочет развития конфликта, тем более Китай. Они попытаются преследовать свои жизненно важные интересы в этой ситуации. Но при этом визит товарища Си является крайне востребованным, своевременным. Китай — огромный, мощный корабль, который идет по своему фарватеру. Для нас это очень важный партнер, доброжелательно настроенный, который желает мира, у которого есть свои большие интересы, которые нам тоже надо очень внимательно учитывать. То, что Китай, Индия и другие крупные державы сегодня занимают такую позицию — это крайне важно для нас в той борьбе, которую мы ведем с гораздо более мощным в экономическом и военном отношении противником, я имею в виду коллективный Запад.
https://ukraina.ru/20230227/1043924661.html
https://ukraina.ru/20230228/1043929316.html
https://ukraina.ru/20230316/1044445319.html
https://ukraina.ru/20230307/1043995131.html
https://ukraina.ru/20230307/1043995131.html
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2023
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
интервью, сво, спецоперация, алексей рогозин
Руководитель научно-технического центра «Царские волки» Дмитрий Рогозин рассказал изданию Украина.ру, как надо понимать поездку Путина в Мариуполь, о предстоящей битве с ВСУ на запорожском направлении, о провокационном заявлении польского посла и визите Си в Москву.
— Дмитрий Олегович, вы человек, который долгое время работал в правительстве и очень хорошо знаете Владимира Путина, знаете его стиль руководства. Могли бы вы нам разъяснить: его внезапная, незапланированная поездка в Мариуполь после того, как в Гааге был выписан ордер на его арест, несет в себе какую-то символическую нагрузку? Можно ли ее трактовать как некое послание западным элитам? Или это просто рабочая поездка?
— Думаю, что президент лишь плечами пожал, узнав эту новость. Вряд ли она что-то добавила в его понимании к портрету европейских скоморохов. Он давно планировал поехать в зону СВО, я это знаю точно. Мариуполь — это крупнейший город ДНР, город, находящийся под ударом ВСУ, потому что дальнобойные средства поражения, такие как «Хаймарс», теоретически могут долетать до Мариуполя, мы знаем об этом.
Но тем не менее эта поездка была совершена, естественно, с соблюдением всех мер предосторожности и сокращением до минимума числа лиц, которые были задействованы в ее организации. Он хотел увидеть все своими глазами, пообщаться с людьми. Я знаю Владимира Владимировича — он не может доверять только тем отчетам, которые ему ложатся на стол, пусть даже на альтернативной основе.
У него должен быть собственный контакт с населением, и он должен был своими глазами увидеть то, что в этом городе произошло в результате действий ВСУ и тяжелого процесса освобождения этого города от нацистов.
— Некоторые говорят о том, что Мариуполь станет «вторым Грозным», то есть будет так же красиво отстроен, как и столица Чечни после Второй чеченской. Вы в это верите?
— Я увидел сейчас большую часть всех населенных пунктов — больших, средних, маленьких — тех, которые находятся в прифронтовой зоне. Я достаточно долгое время нахожусь в Донбассе, и не на одном месте. Мне и моим товарищам приходится встречаться с разными подразделениями. Особенно хорошо я знаю ДНР и Запорожскую область, в меньшей степени Херсонскую и ЛНР.
Но тем не менее тоже там бывал. Могу сказать, что степень разрушения этих населенных пунктов еще до войны была колоссальной. Дорог в Запорожской области как таковых не существует. То есть с 1991 года, после распада Советского Союза, туда ничего не вкладывалось. Я помню хорошо Запорожье, потому что мой отец, будучи заместителем главкома ВВС СССР по вооружению, часто приезжал на запорожский завод «Мотор-Сич».
Украинская власть превратила этот исторический регион Руси в сплошное уныние. И война лишь добавила к упадку запорожских сел свои разрушения. Поэтому там надо восстанавливать все, и не только Мариуполь. То, что Мариуполь станет современным городом, и то, что на его руинах будет построен новый Мариуполь, новый город на Азове, форпост России на Азове, я в этом даже не сомневаюсь.
Меня сейчас больше всего беспокоит именно система организации нашей работы, чтобы все население, ставшее нашим, видело усилия федерального центра — Кремля и правительства России — не только в одном Мариуполе. Это надо делать везде и очень системно, решая каждодневно вопросы, которые возникают у людей.
И тогда население будет активно поддерживать усилия российского руководства. Не зря же Владимиру Владимировичу мариупольцы задавали вопросы по поводу паспортов. Возможно, будут вопросы, связанные с переоформлением зарплат бюджетникам.
Существуют и другие проблемы: например, безобразные многокилометровые пробки на погранпереходах. Это все вопросы, которые можно быстро разрешить в ручном режиме, если будет порядок в организации власти и жесткая воля. Тогда мы получим обратную связь от населения, которое не только будет чувствовать, что нет притеснений со стороны фашиствующих подонков, от которых их освободили, но и то, что Россия пришла сюда навсегда — защищать национальное достоинство и социальную справедливость. Важно, чтобы заработал морской порт в Мариуполе. Я там часто бывал, проезжал и видел, что там есть колоссальные возможности, которые необходимо использовать.
Дороги надо расширять от Мариуполя, потому что это, по сути дела, шёлковый путь в Крым. Дорога идет от Ростова-на-Дону или от Таганрога вдоль Азовского моря, мимо Новоазовска, через Мариуполь и дальше через Мелитополь в Крым. Дорогу надо делать хорошую, многополосную. Тем самым это будет резерв для дороги, которая ведет к Крымскому мосту. Это тоже большой мощный проект, потому что дорога — это всегда жизнь. Вокруг дороги возникают городки и поселки.
Я понимаю, что это все в планах, но очень желательно, чтобы к этим планам можно было как можно быстрее сейчас вернуться и этим заняться. Еще раз хочу подчеркнуть важность единого системного подхода, который отстаивает президент и требует от чиновников заниматься именно так, персонально отвечать за сделанное, и, безусловно, делать это все системно, в единой взаимоувязке. Поэтому пиар-наездами чиновников очень мало что можно решить.
У государя должно быть государево око, поэтому надеюсь, что эта поездка президента в Мариуполь — это, по сути дела, начало какого-то очень качественного обновления позиций в целом федерального центра, который будет все ближе и ближе двигаться к новым территориям, а они — к нему.
— Дмитрий Олегович, вы сейчас вспомнили Запорожье, запорожское направление. Сейчас приходят такие тревожные вести с фронтов: ВСУ на запорожском направлении проверяют нашу оборону. Знаю, что там стоит отряд добровольцев, которыми вы командуете. Какая сейчас ситуация на запорожском фронте? Если действительно ВСУ там двинут танки, подготовленные подразделения западными инструкторами, российские подразделения смогут выдержать это удар или нет?
— У нас в добровольческой бригаде три отряда, это в общей сложности примерно 1200 человек, и они находятся непосредственно на фронте. Соседями нашими являются, естественно, кадровые российские войска, также часть донецких территориальных подразделений находятся рядом с нами. В целом можно судить о том, что от Днепра до границы ДНР, где находятся добровольческие подразделения, ситуация, конечно, обостряется, это очевидно совершенно по ежедневным докладам, да и, собственно, по шумной на передовой обстановке.
Когда приезжаешь на командно-наблюдательный пункт, который находится, условно говоря, в двух — двух с половиной километрах от первой линии обороны, постоянно идут прилеты. Причем регулярно начиная с 11 часов утра до 12 часов ночи просто постоянно «бахает». Прицельный ведут огонь. Увеличилось количество атак дронов, количество которых резко возросло. Очень усилилась радиоэлектронная борьба между сторонами и со стороны противника мощные РЭБ оказывают воздействие на наши электронные средства.
Мы видим, что идет нагнетание тревоги. Надо иметь в виду, что ландшафт Запорожской области отличается от рельефа ДНР — здесь нет привычных терриконов, нет таких изгибов местности, здесь достаточно все плоско, степень с меньшим количеством лесосек. Поэтому, с точки зрения военных, с которыми мы общаемся постоянно, наши профессиональные военные российские командиры обращают внимание на то, что это достаточно танкоопасное направление. Но это же мы не просто обсуждаем и лясы точим — вырабатываются меры противодействия.
Я только что завершил видеоконференцию. Мы из нашего штаба проводили видеоконференцию с представителями нескольких наших крупных российских академических институтов, а также компаний, которые занимаются созданием средств радиоэлектронного подавления. Обрисовали вопросы, которые есть у наших бойцов-операторов, получаем рекомендации от наших ученых, учитываем их в практической деятельности. Наметили совместные мероприятия с выездом специалистов в зону СВО.
Мы готовимся и прекрасно понимаем, что должно произойти. Как только подсохнет земля, грязь превратится уже в твердь, способную быть достаточно проходимой для тяжелых танков, поставляемых Украине, в том числе класса «Леопард», «Абрамс» и т. д., начнется украинское контрнаступление.
Мы готовимся и встретим украинское наступление достойно. Короче говоря, здесь на фронте ситуация действительно очень неспокойная, и в тылу она неспокойная, активно работают диверсионно-разведывательные группы Украины. Мы воспринимаем это как данность. Поэтому приезд главы государства в Мариуполь очень позитивно все оценили.
Вчера сидели мы долго, общались с командирами добробатов, они отмечали, что для них важно то, что президент здесь рядом и не опасается того, что на Западе готовят против него провокацию, не опасается вооруженных провокаций со стороны ВСУ. Блестяще организованная операция по его появлению здесь, в зоне СВО. Поэтому это вдохновляет ребят.
— Появились заявления посла Польши во Франции — потом, правда, стали говорить о том, что его неправильно поняли, неправильно перевели, — о том, что если Украина проиграет, то Польше придется вступить в вооруженную схватку с Россией. Если предположить, что такое заявление действительно было сделано, насколько серьезно к нему можно относиться? Польша — член НАТО, это что тогда получится, она будет воевать с нами как страна НАТО, или как отдельное от НАТО государство? Если вдруг начнутся боестолкновения польской и российской армии, кто победит?
— Я четыре года работал постоянным представителем России при НАТО в Брюсселе, взаимодействовал со штаб-квартирой Североатлантического альянса. Конечно, хорошо знаю всю нормативную базу, на которой основано это антироссийское объединение. Существует статья Вашингтонского договора: в случае нападения на одну из стран НАТО альянс задействует статью о коллективной обороне.
Но как понимать заявление польского посла? Могу сказать только одно: мне кажется, что поляки стали профессиональными пилсудчиками. Их заявления вызывают оторопь даже у коллег по НАТО. Англосаксы ненавидят славян, и они были бы счастливы, если бы славяне продолжили убивать друг друга. Но влезать непосредственно в эту войну самим странам НАТО очень не хочется.
На Западе прекрасно знают, где на самом деле находится та самая красная линия, после которой Россия неминуемо задействует ядерный фактор «великого уравнителя», они, конечно, читали нашу военную доктрину, поэтому всячески будут избегать прямого военного столкновения с русской армией.
Хотя надо сказать, что Соединенные Штаты уже глубоко влезли в эту войну и, по сути, дела являются ее участником. Но тем не менее они стоят, балансируют на этом краю и стараются все-таки не допустить самой острой и самой жесткой реакции с нашей стороны.
Что касается поляков, они исторически отличались авантюризмом и агрессивностью, за что регулярно получали в морду. Здесь орудуют регулярные подразделения польской армии.
Мы видим их по форме одежды, они одеты одинаково. Все добровольцы, волонтеры, наемники — они все одеваются по-разному, кто что может себе прикупить, достать и т. д. А те, кто одинаково одеты, — это, значит, регулярные войска. Мы видим такого рода польские регулярные формирования и на запорожском, и на донецком фронтах.
Когда я ходил в составе снайперской группы на передовую для ликвидации гнезда польских пулеметчиков, своими глазами через прицел наблюдал за этими уродами. И с удовольствием отправил их к Пилсудскому.
— Сейчас в Москве находится Си Цзиньпин. Что России ждать от этого визита? Китай нас поддерживает или занимает нейтральную позицию?
— Китай — великая страна, великий наш сосед. Мы это понимаем, ощущаем. Население Китая в десять раз больше, чем население Российской Федерации. Это уже первая экономика в мире, как бы США что ни говорили. Естественно, у них есть свои национальные интересы, и это вовсе не означает, что эти интересы должны полностью совпадать с нашими интересами.
Здесь никто друг друга насильно женить не должен. Китаю, безусловно, даже виртуальная идея разгрома России абсолютно противна. Он хотел бы в меньшей степени вооруженного напряжения в мире, потому что тактика Китая — это великое расширение Великой Китайской стены и Шелкового пути, вовлечения в свою орбиту стран не столько вооруженным путем, сколько экономико-силовым путем. Я бы так это назвал.
Поэтому конфликт, который сейчас уже обрел региональный характер на востоке Европы, Китаю, может быть, и не нравится, но, с другой стороны, китайское политическое руководство — это глубоко мыслящие люди, которые прекрасно понимают причины этого конфликта и обреченность этого конфликта на эскалацию в силу тех проблем, которые Запад категорически не хотел бы решать, несмотря на требования России. Поэтому они наши аргументы в Пекине разделяют, я это знаю.
Я шесть с половиной лет был сопредседателем российско-китайской межправительственной комиссии. Много раз был в Китае, у меня там много друзей. Я считаю, что они нас понимают. Но это не значит, что они являются союзником в этом вопросе, потому что никто не хочет развития конфликта, тем более Китай. Они попытаются преследовать свои жизненно важные интересы в этой ситуации. Но при этом визит товарища Си является крайне востребованным, своевременным.
Китай — огромный, мощный корабль, который идет по своему фарватеру. Для нас это очень важный партнер, доброжелательно настроенный, который желает мира, у которого есть свои большие интересы, которые нам тоже надо очень внимательно учитывать. То, что Китай, Индия и другие крупные державы сегодня занимают такую позицию — это крайне важно для нас в той борьбе, которую мы ведем с гораздо более мощным в экономическом и военном отношении противником, я имею в виду коллективный Запад.
