С полным текстом в можно ознакомиться здесь: Запад против России: глобальный Юг не спешит поддерживать Европу и США
2 марта, когда число украинских беженцев, спасающихся от жестокого вторжения России, достигло 1 миллиона человек, Совет безопасности ООН созвал экстренное заседание Генеральной ассамблеи. Там 193 страны рассмотрели резолюцию об «агрессии России против Украины» и подавляющим большинством проголосовали за её одобрение: 141 голос «за», 35 воздержавшихся и всего пять голосов «против». Даже некоторые из ближайших союзников России на [европейском] континенте — например, Сербия или Венгрия — проголосовали за осуждение вторжения.
«Послание Генеральной ассамблеи — громкое и ясное», — сказал генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш.
Что именно это за послание? В последние дни многие комментаторы указывали на глобальную карту резолюции ООН, чтобы продемонстрировать единство Запада и мира в противостоянии правительству [Владимира] Путина. Но чтобы понять геополитические последствия российского вторжения, мы должны выйти за рамки дипломатического театра генеральной ассамблеи и изучить, как эти страны на самом деле вовлечены в войну, находящейся этапе быстрой эскалации. А для этого нам нужно начать с совсем другой карты мира — карты глобального участия в санкциях, введённых против России США и их союзниками.
Контраст между этими картами не может быть более разительным. США, Великобритания, Канада, Южная Корея, Швейцария, Япония, Австралия, Новая Зеландия, Тайвань, Сингапур, ЕС: помимо этой расширенной коалиции, очень немногие страны решили принять участие в экономической войне против правительства Путина.
Напротив, многие крупнейшие страны мира, включая Китай, Индию, Бразилию, Бангладеш, Пакистан, Индонезию и члена НАТО Турцию, отказались присоединиться [к ней].
«Мы не будем слепо следовать шагам, предпринятым другой страной», — заявил представитель МИД Индонезии на недавней пресс-конференции.
Латинская Америка осталась столь же непоколебима в своей приверженности нейтралитету.
«Мы не считаем, что [эта война] касается нас», — заявил президент Мексики Андрес Мануэль Лопес Обрадор.
«Мы не собираемся предпринимать какие-либо экономические репрессии, потому что хотим иметь хорошие отношения со всеми правительствами».
Аргентина, возможно, и проголосовала за осуждение действий России в ООН, но её министр иностранных дел Сантьяго Кафьеро был непреклонен в отношении неучастия своей страны в новом пакете санкций:
«Аргентина не считает, что они являются механизмом для достижения мира и согласия или установления откровенного диалога, который поможет спасти жизни».
Позиция Латинской Америки нашла отклик в Африке.
«На протяжении пяти столетий мы были пешками в руках воюющих европейских государств, стремящихся разграбить Африку, её людские и природные ресурсы», — говорит Пьер Сане, президент института Imagine Africa и бывший генеральный секретарь «Международной амнистии».
Сане рассказал мне, что посольство Украины в Сенегале вербует «добровольцев» — наёмников из таких стран, как Сенегал и Кот-д'Ивуар, для участия в войне.
«Если эта война на Украине обострится, мы скажем, и скажем громко: не доводите её до наших берегов».
На фоне жестокого наступления российской армии на Украину множество писем, статей и комментариев в Twitter адресовано «западным левым» за их очевидное нежелание противостоять правительству Путина.
Вторжение в Украину рассматривается как «тест», который позволит избавиться от «псевдолевых», не реагирующих с силой и убеждённостью, чтобы поддержать Запад в его стремлении изолировать, ослабить и, в конце концов, свергнуть Путина во имя украинского дела.
Но карта санкций подсказывает, что, на самом деле, раскол происходит не между левыми и правыми, и даже не между востоком и западом. Наоборот, карта показывает раскол между Севером и Югом, между странами, которые мы называем развитыми, и теми, кого мы называем развивающимися. И, показывая этот тектонический сдвиг, карта может рассказать нам нечто важное о геополитике грядущей эпохи многополярности.
Быстрый подъем Китая и спровоцированная им реакция США побудили многих комментаторов предсказывать грядущую «холодную войну». Мало кто ожидал, что Владимир Путин начнёт её так внезапно.
«Вторжение Путина на Украину положило конец 30-летнему отдыху американцев от истории», — пишет бывший директор ЦРУ Роберт Гейтс в «Вашингтон Пост».
Немедленное изгнание представителей России и российской культуры из западных учреждений подсказывает, что долгий сон после «холодной войны» действительно может закончиться:
«Война Путина обеспечила холодный душ, необходимый для того, чтобы демократические правительства осознали реалии нового мира».
Хорошая новость для Гейтса заключается в том, что администрация [Джо] Байдена уже находится в боеготовности к «холодной войне». Её монументальный «Саммит за демократию» стремится объединить «нации свободного мира» — замечательная отсылка к эпохе антисоветской мобилизации — и попытка изолировать «автократии», такие как Россия и Китай.
Ну конечно, с обычными исключениями: нефть Саудовской Аравии, например, предоставляет этой стране бесплатный пропуск в «свободный мир», о чём свидетельствует недавнее направление туда делегации администрацией Байдена с целью заручиться поддержкой королевства, чтобы поток нефти не иссякал в условиях войны на Украине.
В эпоху однополярности, во время долгих 30-летних каникул, последовавших за распадом Советского Союза, перед странами мира стоял довольно простой выбор: быть на стороне США или оставаться в одиночестве. Некоторые страны стремились объединиться для коллективного сопротивления этой гегемонистской силе.
Последствия были практически неизбежны: вторжения, перевороты и широкомасштабные санкции, чтобы изолировать их экономику от всего мира. Однако по мере того, как новые державы создают новые полюса, варианты, доступные странам — соседям США, больше не ограничиваются подчинением и сопротивлением. Возникает третий вариант: нейтралитет.
«Нейтралитет не означает равнодушия. Нейтралитет означает постоянный призыв к соблюдению международных законов; нейтралитет означает, что наши сердца по-прежнему обращены к жертвам военных вторжений и произвольных санкций, которые никогда не применялись к странам НАТО», — говорит Пьер Сане.
Во времена первой «холодной войны» нейтралитет назывался «неприсоединение».
Когда Соединённые Штаты столкнулись с Китаем и Советским Союзом в небе над Кореей, Джавахарлал Неру и Иосип Броз Тито отказались встать на чью-либо сторону.
«Народ Югославии не может принять постулат о том, что у человечества сегодня есть только один выбор — выбор между доминированием того или иного блока. Мы верим, что есть другой путь», — заявил в ООН в 1950 году министр иностранных дел Югославии Эдвард Кардель.
Пять лет спустя зародилось Движение неприсоединения, объединившее более 100 стран мира вокруг принципов невмешательства и мирного сосуществования.
Сегодня странам всего мира снова брошен призыв встать на чью-то сторону — России или Запада, а очень скоро — Запада или Китая. Но, как свидетельствует карта санкций, взаимное давление между этими великими державами может снова создать движение за неприсоединение, требующее более универсального применения международного права вместо требований об односторонних бойкотах.
Эта нейтральная позиция, несомненно, будет иметь последствия. Неприсоединившиеся страны в первой «холодной войне» часто становились жертвами агрессий, вторжений и экономического эмбарго. Те же риски в связи с позицией нейтралитета видны и сегодня.
Литва недавно отменила поставку вакцины против COVID-19 в Бангладеш из-за её отказа осудить Россию в ООН. США, со своей стороны, уже приняли «Закон о противодействии противникам Америки посредством санкций» (Caatsa), дающий право наказывать страны санкциями за торговлю с другой стороной.
В то время, как великие державы готовятся к новому столетию войны, призывы к неприсоединению будут звучать только громче. Наша задача — понять этот призыв сейчас так, как понимали его тогда Тито и Неру, а не как «неучастие» или «пассивность», как иногда утверждают.
Как было написано в совместной декларации 1954 года: «Он представляет собой позитивную, активную и конструктивную политику, целью которой является коллективный мир как основа коллективной безопасности».
Перевод Дмитрия Штрауса
