— Сергей, Виктория Нуланд побывала в Москве. Для того, чтобы этот визит стал возможен, ее убрали из черных списков (убрали в обмен на россиянина). В некотором роде это прецедент. Как вы считаете, с какой целью Нуланд приехала в Москву?
— Виктория Нуланд, как выяснилось уже на деле, приезжала с двумя целями. Во-первых, для «сверки баланса»: проверить, как продвигается работа по трекам, согласованным на саммите Путин-Байден в Женеве. Как договорились президенты, идет формирование дипломатического пакета, обозначенного как «стратегическая стабильность в широком понимании». Вторая (и второстепенная) задача визита — подтвердить перемещение ответственности за урегулирование конфликта на Украине на европейский квартет государств.
У США и России есть пересекающиеся и конфликтные интересы в нескольких регионах: Европа, Ближний Восток, Центральная Азия, Кавказ, Черноморский регион, Арктика, Япония со «спорными островами», Азиатско-тихоокеанский регион. А также в нескольких предметных областях, связанных с безопасностью: киберпространство, космос, энергетика, стратегические вооружения, РСМД, военные блоки. Два президента в принципе договорились до конца 2021 года в первом приближении попытаться определить примерные балансы интересов по регионам и темам, чтобы затем (возможно, на следующем саммите) связать все в динамичную систему, способную надолго обеспечить в отношениях Соединенных Штатов и России пресловутую «стратегическую стабильность». Нуланд и приезжавший с нею Эрик Грин (старший директор по России и Центральной Азии Совета национальной безопасности), пройдясь по всем трекам, убедились, что «полет нормальный».
— Сергей, как визит Виктории Нуланд повлияет на судьбу российско-американских отношений?
— Такого рода рабочие визиты никогда не являются поворотными. Просто дипломатические контакты сейчас стали настолько редкими, что ожидания от них завышены.
— Считаете ли вы тезис, что «украинский вопрос будет решаться без Украины», верным?
— Нет, это не так. Обсуждение Украины свелось к нескольким маркерам. Не будет специальной группы Нуланд-Козак для постоянного мониторинга ситуации в Украине. Не будет формального вхождения Соединенных Штатов Америки в качестве пятого участника в состав «нормандской четверки». Соединенные Штаты Америки передают практическую дипломатию вокруг Украины европейским державам, а сами будут приглядывать «офшорно». Главный интерес Америки: чтобы на Украине или с ее участием не случилось конфликта, который потребует уже прямой, а не офшорной вовлеченности Соединенных Штатов Америки.
— Виктория Нуланд провела переговоры с замглавы Администрации президента Российской Федерации Дмитрием Козаком, который занимается вопросом урегулирования ситуации в Донбассе. Назвала обсуждение продуктивным. Как вы считаете, как эти переговоры повлияют на судьбу Донбасса и на дальнейшую политику России в отношении Донбасса?
— Донбасс из Вашингтона уже почти не виден. Стороны обменялись хоть и ритуальными, но протокольно важными реверансами. Нуланд подтвердила: «нормандская четверка» — единственная и неизменная площадка для дипломатического урегулирования конфликта, других не будет; «минские соглашения» — единственная и безальтернативная правовая основа для урегулирования, другой не будет.
Козак, в свою очередь, подтвердил, что Москва готова к встрече «нормандской четверки» на уровне глав МИД. Цель встречи — пройтись по договоренностям саммита 2019 года в Париже и установить, что не было исполнено и почему. После чего определить, когда исполнители устранят недоработки.
— А о чем будут говорить главы МИД на встрече в «нормандском формате»?
— На встрече глав МИД представителю Украины неизбежно придется объяснить, почему так и не выполнено обязательство официально узаконить «формулу Штайнмайера», позволяющую провести применительно к Донбассу всю компромиссную триаду «статус — амнистия — выборы». Почему не сделано обещанное? Классический для Киева киношный «ответ Саида» — «потому что стреляли» — тут, как говорится, не прокатит. Люди соберутся взрослые.
Особый разговор неизбежно будет по поводу того, почему в Донбассе не происходит разведение противостоящих сил по всей линии соприкосновения. Это имеет решающее значение для того, чтобы перестали гибнуть люди. И чтобы на их гибель нельзя было ритуально ссылаться как на причину тупика в политических вопросах.
— Глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен и глава Евросовета Шарль Мишель, посетив Киев, неожиданно призвали Россию признать, что она является «стороной конфликта» в Донбассе. Как эта новая риторика еврочиновников скажется на процессе урегулирования конфликта?
— Пока не ясно, что стоит за этими риторическими новациями. Если это предвестие политического поворота, то эффект будет разрушительным.
Нуланд в Москве ни слова не сказала про то, что «Россия — сторона конфликта в Донбассе». По крайней мере, пока Вашингтон поддерживает трактовку конфликта в Донбассе как сепаратистского. И схему его урегулирования как «мир в обмен на автономию».
Тот факт, что главы некоторых публичных органов ЕС, погуляв по Киеву, поплыли в своих формулировках, сам по себе не страшен. Они не формируют политику, а только исполняют. А вот если Берлин и Париж тоже поплывут, попытаются определять конфликт как межгосударственный, вся миротворческая конструкция рухнет. И формат переговоров, и правовая основа урегулирования заточены на преодоление сепаратистского конфликта. На этом семь лет строились все миротворческие усилия. Взять и обрушить все это было бы верхом безответственности.
Для «межгосударственного конфликта» у нас нет ни переговорного формата, ни правовой основы возможного урегулирования, ничего вообще. Нет даже признанной линии разграничения противостоящих сил, о чем горячие головы даже не задумываются. Все придется начинать с нуля. С фронтового нуля.
Впрочем, вряд ли на эту авантюру пойдут Берлин, Париж и Москва. Скорее они, действительно, согласятся подождать перемен в Киеве.
