Украина любила и любит родного неунывающего «старика» и «Максима Перепелицу», который не забывал упоминать свои корни и украинский язык в своих фильмах. Образ любимого героя благодарные соотечественники увековечили в нескольких местах. В столице актеру установлен памятник на Аллее Славы, а один из бульваров назван его именем.
Улица Туманяна прячется между улицей Евгения Сверстюка (до начала декоммунизации она носила имя советской летчицы-бомбардировщицы Марины Расковой, погибшей в 1943 году) и улицей Флоренции. Со стороны Сверстюка видны церквушка, крупный сетевой гипермаркет, мимо которых можно пройти к станции метро «Левобережная». Здесь же тянутся к небу стильные сооружения ЖК «Галактика». Со стороны Флоренции можно выйти к Русановскому каналу, Днепру и островному жилому массиву Русановка. Тут же небольшой храм ПЦУ и недалеко корпус «Укртелефильма», где помимо киностудии им. Довженко работал Быков. Когда-то в 1961 году здесь построили Киевский молокозавод №2, который во времена незалежности стал «Галактоном», а в 2015 году и вовсе был разрушен. Именно на месте заводских руин и начали возводить «Галактику».
Задержавшись на секунду
Официальные интернет-ресурсы сообщают, что дом №8 — это спецпроект, построенный в 1975 году. Дело было не совсем так, но об этом позже. Дом представляет собой два соединенных между собой здания, которые с высоты птичьего полета напоминают знак молнии. В советское время здесь селили семьи политической элиты. В народе дом называли "Домом Совмина". Быкова, как любимца публики и выдающегося режиссера, приравняли к министерским бонзам и в 1975 году дали 4-комнатные апартаменты на десятом этаже дома №8.
Говорят, что Быков страстно любил рыбалку на канале. И тут ему повезло — от дома №8 до канала всего полторы сотни метров. В советское время здесь можно было купаться, но сейчас из-за постройки Каневского водохранилища канал превратился в стоячее болото. Добавим к этому бытовой мусор, отходы молокозавода, химчистки, русановской автомойки и, как подозревают некоторые, канализацию ЖК «Галактика» и станет понятно, что рыбалка с купанием ушли в легендарное прошлое.
Впрочем, человек в этих местах не всегда был разрушителем. Сама Русановка — это искусственно намытый островок, который застроился в 1974 году. Тогда еще получалось делать мир лучше. Но времена изменились.
Угловую часть фасада дома №8 в 2017 году украсил мурал киевского художника Николая Янока. На картине запечатлен «Маэстро» Титаренко, ведущий в бой свой истребитель Ла-5 (в фильме «В бой идут одни старики» его изображал военный самолет Як-18). Кажется, что капитан поднял в воздух свою машину прямо от подъезда, но на секунду задержался, чтобы на прощание махнуть родному дому крылом. Можно представить, как он, напевая «Смуглянку», полетит через любимый канал. На зеленом фюзеляже красной краской просто, без всяких вензелей, написано: «Светлая память, любимый Леонид Быков».
В нижней части мурала в стену вмонтирована ваза, где стоят печальные гвоздики. Как я узнал позже, ваза пустой никогда не остаётся. Ведь еще до того, как здесь появился нарисованный самолет, дом прозвали «домом Быкова».
«Онижедети»?
Над изображением высится сделанная еще во времена СССР на деньги жильцов мемориальная доска, посвященная актёру. Она очень красиво подсвечена снизу. С этой доской связана история, которая так и не попала в СМИ. Наверно, потому что всем было стыдно. Один из моих друзей, живущий на Русановке, помнит, как в 2016 или 2017 году на пике декоммунизации шел с работы мимо памятного дома и увидел там толпу. Оказалось, что какие-то «дети» в масках отковыривали ломом дощечку, а жильцы дома кинулись ее защищать. И, слава Богу, защитили!
Впрочем, сами жители рассказывают эту историю немного по-другому. Чтобы услышать ее из уст очевидцев, пришлось потрудиться.
Леню свистнули!
В надежде поговорить с кем-нибудь из тех, кто застал последние годы жизни Леонида Федоровича, я долго крутился перед подъездом. Наконец женщина, подметавшая двор, направила меня к старожилам Сергею Павловичу и Вере Григорьевне, что коротали время за беседой на лавочке у дальнего парадного. Они в свою очередь посоветовали обратиться к немолодой соседке, которая как раз шла домой с покупками. Она оказалась своего рода активисткой этого дома и регулярно ухаживает за мемориалом.
Надежда въехала в свою квартиру 33 года назад и с тех пор, проходя мимо памятной доски, всегда здоровается: «Привет, Ленечка». Когда появилась идея нарисовать на стене картину в честь украинской легенды кино, она с радостью согласилась. Николай Янок вместе с коллегой-художницей написали мурал, а Надежда с мужем выпросили в парке Быкова, что буквально в двух шагах от дома, четыре бетонные плиты, чтобы пристроить к картине вазу для цветов.
Надежда и рассказала мне, что табличку хотели стащить в 2018 году, да не смогли выдернуть из стены. Дощечка весом 70 килограмм была закреплена на совесть. Однако негодяям — они действовали ночью, так что посмотреть им в глаза никто не смог — все-таки удалось погнуть болты и расшатать стену. Очевидно, воришки хотели сдать вещь на лом: кто-то им нашептал, что она бронзовая.
— В 6 часов утра выхожу с собакой гулять и заодно полить цветы и вижу: Ленечка уже висит на болтах, — рассказывает Надежда, — Тогда я обратилась к председателю нашего кооператива: «У нас ЧП. Вы знаете, что сегодня хотели Леньку свистнуть?». Приехала милиция, приехали из архитектурного надзора. Выяснилось, что четыре штыря, которые держали таблицу, были вмонтированы на 1,5 метра вглубь, но воры изогнули их. Да так, что эта часть дома была под угрозой развала. Снять доску пришлось бы чуть ли не с кроватью из квартиры на первом этаже.
В результате доску с испорченными болтами забрали на экспертизу «те, кто ведает» подобным инвентарем. Потом ее вернули и повесили выше, чтобы уже не достали.
Под муралом на белом фоне кто-то указал имена еще двух украинских знаменитостей — хореографов Павла Вирского и Алексея Гомона. Почему сюда вписали эти фамилии, никто не знает. Можно предположить, что эти люди тоже проживали в совминовском доме. Оказывается, и слова «светлая память любимый Леонид Быков» на фюзеляже — это такая же самодеятельность. Надежда все это не одобряет. Дописанные имена и слова памяти, считает она, только портят изначальный облик мурала.
— Приходят и рисуют, что кому нравится, — возмущается женщина.
Но и это еще не все. В уютном дворике дома Быкова любят бывать местные или залетные любители спиртного.
— Выпивают и бутылочки оставляют. Однажды я иду с собакой, а тут стоят два лба, рядом две бутылки. Один из них стал сюда и говорит: «Леня, выбач, но я поссать хочу». Извини сынок, но из песни слов не выкинешь, — сокрушается Надежда.
Лодка-капюшон
Смотрительница маленького музея под открытым небом и познакомила меня с другой соседкой — Людмилой Петровной. Она живет здесь с момента сдачи дома в эксплуатацию и немного общалась с актером.
Я встретился с Людмилой Петровной на следующий день. Как чувствовал: на месте могу встретить и других современников Леонида Быкова. Так и вышло, но об этом позже.
Пенсионерка встретила меня в медицинской маске (что поделаешь, карантин). В руках у нее был файл с некрологом Леонида Федоровича от 13 апреля 1979 года. Она прихватила газетную вырезку, чтобы, как она выразилась, улыбаясь, «он присутствовал при нашем разговоре».
— Хорошее впечатление о нем сложилось. Знал, не знал он человека, но всегда скажет доброжелательно «здравствуйте». У него на лице всегда играла улыбочка. Так что у меня ничего кроме любви и обожания к нему не было. Особо запомнилось вот что: он любил рыбалку. Ходил на канал с удочкой и маленькой резиновой лодкой. Однажды, когда он выходил из дома, пошел дождь. Тогда он эту лодку надел на голову, как капюшон, и так пошел рыбачить. Человек с юмором был. Мы видели, как он плавал на этой лодочке, — говорит Людмила Петровна.
Она преподавательница физики на пенсии. Оказалось, что проживает она здесь с конца 1972 года. Выходит, спецпроект был сдан не в 1975 году, как пишут в газетах, а раньше. Людмила Петровна — одна из самых первых жильцов совминовского дома.
На червя в замасленной ветровке
Наш разговор с пенсионеркой был практически исчерпан, но я не оставлял попыток выведать больше. И задержался я не зря.
Возвращаясь из магазина, к нам подошел, опираясь на палочку, еще один жилец дома №8, Николай Кириллович. Старик гордо шел без маски, что свидетельствовало о бесстрашии и некоторой фронде. Родившись на самом Днепре, в Триполье, Николай Кириллович рос заядлым и опытным рыбаком. Может быть, поэтому Леонид Быков и выбрал его в качестве постоянного партнера по рыбалке на Русановском канале. Старик с удовольствием рассказал мне все, что помнил об этом.
Когда у актера было свободное время, они договаривались по телефону и шли на канал.
— Ловили маленькую рыбку — плотву, — говорит Николай Кириллович, — Вода тогда была прозрачная-прозрачная, каждую букашку было видно. На рыбалку он надевал замасленную ветровку, обычные рабочие брюки и потертую обувку. Я сам такую ветровку не одел бы, а он не стеснялся. Был очень простым и скромным человеком, никогда не кичился своим положением. Но на работу, естественно, шел в костюме.
Николай Кириллович и показал Быкову секретное место для хорошей рыбалки — возле моста на Русановку. Там самая глубина, нужно только отойти вправо метров 10-15. Ловили приятели не с лодки, а стоя чуть поодаль друг от друга на песчаном берегу. Пока ждали клева, болтали «о разных мелочах», рассказывая анекдоты. Песок уже после смерти Быкова закрыли бетонными плитами. Сейчас рыбное место в полном запустении. Из бетона торчит арматура, везде полно мусора. Но раньше здесь, в центре города, сохранялось очарование деревенской речушки.
— Удили на червя. Он наживку сделает, обмоет руки в водичке, тряпочку из кармана достанет и вытрет руки. Я делился с ним крючками, все разъяснял. Для него рыбалка была отдушиной. Постоял часа два, поймал или нет, но расслабился, к нему пришли свежие мысли. Я видел, как выражение его лица менялось с напряженного на умиротворенное. Он меня всегда благодарил за поддержку на рыбалке, — припомнил напарник Быкова.
У него не было реакции
— Была у него белая «Волга», и номер ее я помню прекрасно до сих пор: 4300. Он, как только выедет на ней, так её и тянут на прицепе. Как только выедет — так и тянут, — рассказывает разбитной пенсионер.
С его точки зрения, у Быкова «не было реакции». Артисту казалось, что «все на него летят». Поэтому автомобиль был постоянно битый. Артист «в машинах не разбирался и не хотел разбираться — некогда ему было. Сел, едет и хорошо. Не едет, вышел и пошел себе».
Эту самую белую «Волгу» режиссер очень хотел купить и в конце концов таки купил. По словам Николая Кирилловича, ее постоянно «тягали ремонтировать в «некрасовский», совминовский гараж». Может, из-за того, что у актера не было реакции, и случилось то смертельное ДТП 11 апреля 1979 года на 47-м километре трассы Киев — Минск? Согласно экспертизе, артист мог предотвратить столкновение с грузовиком, на который вылетел, обгоняя медленный трактор. Некоторые считали, что всему виной инфаркт, но врачи этого не подтвердили.
Рассказы Николая Кирилловича звучат не так, как утверждения друга Быкова, народного артиста Украины Ивана Гаврилюка, который как-то сказал, что покойный «был фанат машин, ездил в Петербург из Киева или в Москву сам за рулем… он говорил, что когда он за рулем, то много думает, пишет сценарии, в конце концов отдыхает».
Не признавал и не употреблял
Достоверно известно, что в последние годы жизни особой болью Быкова стал его первенец Лесь (Александр). Он жил на Туманяна, 8, когда снимался последний фильм отца «Аты-баты, шли солдаты» (вышел в 1976 году), подрабатывал на киностудии.
Отец замолвил за сына слово в военкомате, потому что тот, получив специальность водителя, неистово хотел служить в ВДВ. Пройдя шесть медкомиссий, Лесь на службе не подкачал и имел положительную характеристику. Однако когда приглашенный в часть на творческий вечер Быков-старший отказался распивать спиртное с военными чинами, начальство стало давить на рядового Леся и нагружать звездного отпрыска тяжелой работой.
— Он (Леонид Быков — ред.) компаний не признавал. Есть же разные люди: мать-перемать, кто-то кому-то в ухо даст, а он культурный человек, не употреблял, не признавал, в общем, всего этого, — объяснил Николай Кириллович отношение артиста к застольям.
Месть отцу
На вторую встречу в сыновью часть Леонид Федорович вроде как не приехал. Но, как пишут в СМИ, вскоре все же привез туда свой фильм «В бой идут одни старики».
Что там произошло, точно уже не узнать. Вроде бы пьяный майор оскорбил режиссера и его жену. Сын заступился за родителей. Услышав слова «если бы вы не были моим командиром, я бы вам морду набил», майор с прапорщиком избили парня. Чтобы замять дело, все обставили так, будто виноват во всем Александр, которого вдруг комиссовали с шизофренией. Он лежал в столичной психиатрической лечебнице. Главврач сказал отцу, чтобы «тот спасал своих детей». В этой больнице шизофрению не подтвердили. Но поставленный военврачом диагноз могла снять только новая военкомиссия, а не гражданская. Была возможность поехать к московскому доктору, но, как пишут, «Киев не выпустил». В отчаянии Лесь разбил витрину ювелирного магазина.
После смерти отца Лесь женился, но мыкался без работы якобы из-за штампа в медкарточке. Он готов был работать «шофером или грузчиком, чернорабочим на стройке или на лесоповале». Потом по слухам он каким-то образом подделал «документы райкома партии» и уехал «на севера» добывать икру в Охотском и Беринговом море.
27 марта 1989 года Лесь устроил голодовку на Крещатике под камеры иностранных журналистов. «Скорая» хотела забрать его в психиатрическую больницу, но обошлось — люди не дали. Затем он отправился в Москву. На Красную площадь его не пустили, и он устроил одиночный пикет возле гостиницы «Москва» с анти-коммунистическим плакатом. Буяна забрали в КПЗ и через пять дней вернули в Киев. Потом Александр спрыгнул с поезда, идущего во Львов, бросился в холодную воду реки Тисы и переплыл границу. В него стреляли пограничники, но он чудом уцелел. Вменяемым Леся признали в Австрии, а в 1991 году в Канаде. Там он по сей день и живет.
Все это кажется неправдоподобным, но дочь режиссера Марьяна придерживается именно этой версии, считая случившееся с Лесем «местью отцу». Вроде бы военные через сына хотели «задружиться» с Быковым-старшим и намекнуть ему на создание «правильных» фильмов. Не исключено, что Быков в тот момент вступил в конфликт с украинским КГБ, который вместе с партийными цензорами резали и держали на полке его работы.
«Моя боль и вина»
Есть и другое объяснение этой зловещей истории. В СМИ приводятся сообщения о том, что Лесь с детства рос истеричным, в армии подрался с офицером, а потом и вовсе связался с дурной компанией. Ходили и слухи, что он что-то украл на киностудии Довженко, куда пристроил его отец, и отказывался выполнять задания монтажера, с которым работал. Потом вместе с дружками он вроде бы поехал на отцовской «Волге» грабить ювелирку на Березняках. Он остался в машине, видимо, на стреме. Всех поймали, а Леонида Федоровича от переживаний скосил второй инфаркт. В итоге похитители отправились в тюрьму, а Лесь — в психушку. Быков-старший излил свои переживания в предсмертной записке для друзей Ивана Мащенко и Николая Миколайчука.
«…Самое главное. Моя боль, моя совесть, моя вина — Лесь. Помогите ему поверить в людей. На него обрушилось столько, что хватило бы этого горя на целый народ… Это моя вина, что я отбивал его от «своего хлеба»… Но надо! Чтобы спасти Леську! Чтобы вдохнуть в него хоть капельку веры в жизнь и людей, которые были к нему так же «милосердны», как и ты ко мне, судьба-фашистка. На него обрушилось столько, что хватило бы этого горя на целый народ. Больнее уже не сделаешь. Знала, куда бить. Глубоко тебя презираю, моя судьба, и не уважаю», — сказано в письме.
Николай Кириллович, рассказывая эту печальную историю, склоняется ко второму варианту.
— Сын Быкова был алкаш и наркоман, — отрезал собеседник. — Ему было на то время около двадцати лет. Но я вам скажу по-честному, не хочу врать, сам я его никогда не видел. И когда я с Быковым заводил разговор о детях, о сыне — «как там доця? Как сынишка?» — он тут же отходил в сторону и говорил: «Николай Кириллович, давайте мы не будем на эту тему разговаривать, у меня просто нет настроения об этом говорить». И я все прекрасно понимал.
Почему бы и не пить?
Друзья и те, кто работал с Леонидом Быковым на съемках, соглашаются с тем, что он был человеком больше замкнутым, творческие и семейные проблемы держал в себе, сор из избы старался не выносить. Вероятнее всего, из-за своей этой особенности он схлопотал два инфаркта к 50 годам.
Дочь Быкова «была масенькая, белокурая, как и его жена». После гибели Леонида Федоровича жена и дочь тут же выехали из квартиры. Куда, в какой район или город — было тайной для всех. В украинской прессе по этому поводу пишут: «выгнали».
Что же до Леся, то, как отметил Николай Кириллович, «за сына я не говорю, он тогда был в тюрьме». Уточняю у Николая Кирилловича, за что. Посмотрев на меня в недоумении, он повторил: «Я же вам сказал: наркоман он был, наркоман. Понимаете, если папа живет богато, почему бы не пить?».
Творить свое
Леонид Быков так и не вступил в партию. Как уверяет Николай Кириллович, режиссер «к политике никакого отношения не имел, он не хотел ничего этого, не любил это». На упоминание о КПСС было наложено негласное табу, и сосед это чувствовал.
— Он хотел делать свое дело. Что бы партия ему дала? Подняла бы выше? Может, он большего и не хотел, — говорит Николай Кириллович, который и сам был беспартийным.
Известно, что первый секретарь ЦК Компартии УССР Владимир Щербицкий очень уважал именитого земляка и упросил его не увольняться из киностудии Довженко. Он же велел доставить на дом режиссеру госнаграду им. Шевченко за «стариков» и «аты-баты», от которой тот отказался.
— Они строили ему козни, — убеждена Людмила Петровна, имея в виду киношное руководство и надсмотрщиков из КГБ.
Этому утверждению приходится верить. После актерских успехов режиссерские задумки Леонида Федоровича на «Ленфильме» — например, фильм «Зайчик» — не приняли. Тогда он и получил первый инфаркт. Киев его добил: фильм «В бой идут одни старики» долго придерживала цензура. Быков впал в депрессию: в последние 10 лет жизни снялся всего в четырех фильмах и выпустил три.
Личность обязывает
Леонид Быков снялся в нескольких фильмах о войне. Две самые знаменитые свои картины он снял на ту же тему. Быков посвятил их всем солдатам той войны. Он гордился своей страной и своим народом.
Между тем его киевский дом за 48 лет своего существования так и не знал капремонта.
Издалека дом №8 выглядит вполне респектабельно, но если подойти ближе, становится ясно: дом потихоньку ветшает — старые подъезды, старые окна на лестничных пролетах, старые решетки. Только вот двор обрамляет новая чёрная оградка, а жители, как могут, поддерживают порядок. Оно и понятно: сама личность Быкова к этому обязывает.
